Вдруг Таида вскрикнула от удивления и восхищения. На нее смотрел Александр… Когда Лисипп успел закончить мраморный бюст царя? Они виделись почти ежедневно. Александр, с характерным наклоном головы влево, обладал красотой, могуществом, отвагой, мудростью, верой в себя, внутренней силой, способной перестроить мир по-своему. Это был Аполлон, но гораздо значительней; Геракл, но более могучий; Ахилл, но гораздо сокрушительней. И при всей неуловимой схожести с любимыми богами и героями это был Александр царь Македонский.
Александр Лисиппа был молодым, но он твердо знал, что одолеет самые трудные преграды и добьется всего, чего захочет.
Таида услышала шаги за спиной, повернула голову…
– Я рад встретить с тобой утро, – приветствовал ее Лисипп.
Они шагнули навстречу друг другу и крепко обнялись. Лисипп заметил, что глаза у Таиды стали более темными, обретя почти кобальтовую синеву, а черты лица казались отточенней и выразительней, чем прежде.
– Отрицать чудеса невозможно. Я вошла в твою мастерскую с грустью на сердце… Взглянула на твои работы и снова поверила в чудо… Они вернули меня к жизни!..
– Как хорошо, что пожилой мужчина может вдохнуть жизнь в юную деву!..
– Не зови себя пожилым, – возразила Таида. – Возраст человека определяется тем, сколько в нем осталось творческой силы.
Широкая улыбка осветила лицо Лисиппа.
– Твой Александр великолепен. Когда ты успел завершить его бюст?
– Я закончил его несколько дней назад, в день его победы при Иссе.
Чтобы скрыть нахлынувшие на нее чувства, Таида отвернулась от Лисиппа и молча стояла, проводя кончиками пальцев по чудесно изваянным кудрям царя. Затем, повернувшись к скульптору, сказала:
– Ничьей дружбы я не желаю горячей, чем твоей.
– Мне бесконечно жаль, что я не в состоянии отдать тебе все свое прошлое, как я могу отдать тебе будущее.
– А мне жаль, что я не могу ничем одарить тебя в ответ.
– Тут ты заблуждаешься, – мягко проговорил Лисипп. – Когда я смотрю на тебя, я не чувствую, что мне скоро будет сорок пять. Это самое драгоценное из всего, что человек может дать другому человеку.
Лисипп часто задумывался, как он мог бы назвать свое чувство к Таиде? Несомненно, это было прежде всего поклонение красоте. Физическое обаяние Таиды действовало на него с огромной силой, вызывая ощущение щемящей пустоты где-то под сердцем. Он понимал, то, что он чувствовал к Таиде, можно было определить только словом «любовь», но не хотел признаваться себе в этом. Если припомнить все увлечения, какие он испытывал в своей жизни, то как можно назвать эту привязанность? С какой было любовью сравнить эту любовь? Быть может, эта любовь, пришедшая в его жизнь так поздно, вообще не поддавалась определению словом.
