– Великий царь Александр правит, осиянный светом и славой, – говорили послы. – Вот почему мы ему поклоняемся!..
Ни в первый, ни во второй, ни даже в третий день Апама не смогла встретиться с мужем.
Только на четвертый день к вечеру Селевк появился во дворце.
Апама сразу заметила, что он чем-то озабочен. Сердце персиянки замерло.
– Что случилось?
– Халдейские жрецы предвещают несчастья.
– Тебе грозит опасность?
– Не мне.
– Кому же?
– Александру. Халдейские прорицатели считают, что сейчас Вавилон опасен для нашего царя, что для него этот город несчастливый.
Апама с облегчением вздохнула.
– Я так рада тебя видеть. Не будь мрачным, тебе это не к лицу. Мы так долго не видели друг друга! Забудь, хотя бы в эти минуты, об Александре.
Селевк привлек Апаму к себе, провел по ее волосам пальцами.
– Не могу. Он слишком дорог мне.
– Дороже меня? – Ревность и ненависть к царю всколыхнули душу Апамы.
– Никогда не задавай мне этого вопроса. Я действительно сильно встревожен. Халдеи не могут лгать. Их слава – в правдивых предсказаниях. Они упрашивали Александра не входить в Вавилон, идти на восток, в Сузы. Но все планы и дела сосредоточены в Вавилоне: новый порт, завоевание Аравии, похороны Гефестиона. А вдруг боги разгневались на нашего великого царя за то, что он возомнил себя им равным?
– Он собирается въезжать в Вавилон?
– Да.
– Когда?
– Завтра на рассвете.
– Значит, он не будет следовать советам халдеев?
– Нет. Он согласился с мнением некоторых греческих мыслителей, которые не верят в знамения.
Узнав, что Александр не намерен прислушиваться к предсказаниям халдеев, Апама обрадовалась. Она не сомневалась: это Гефестион тянется к Александру из страны мертвых, зовет его к себе.
Селевк, крепко обняв Апаму, тихо, с нежностью произнес:
– Я тоже очень рад тебя видеть. И постараюсь хотя бы ненадолго забыть о делах.
* * *
Мысли о Гефестионе не покидали Александра. Друзья замечали – выражение лица царя резко менялось, едва заходила речь о том, что давно пришло время возводить костер.
Наконец архитектор Дегинократ, возглавив целую армию рабов, плотников и скульпторов, начал сооружать исполинский погребальный костер. Работа шла под неусыпным надзором Пердикки. Военачальники видели, что именно Пердикке царь после ухода в мир теней Гефестиона отдает большее предпочтение.
Александр приказал сделать костер таким величественным, каких еще не бывало. По приказу царя снесли часть вавилонской стены и на десять стадиев расчистили площадь. Костер строили как дворец, в форме зиккурата, из душистых бревен кедра, с основанием из камня и кирпича.
