Александр Македонский. Наследник власти | страница 48

Затем царь отдал приказ Эвмену:

– Ты, Эвмен, проследишь, чтобы из казны выделили двенадцать тысяч талантов на похороны.

Потрясенный услышанным, Эвмен лишь кивнул. Названная сумма была колоссальной.

Какое-то время Александр отстраненно смотрел вниз, затем поднял голову.

– Птолемей и Селевк! В ближайшие дни мы выступаем против касситов!

– Это очень трудно сделать, – озадаченно проговорил Птолемей. – В горах уже холодно и выпал снег. Крепости касситов похожи на гнезда орлов. Справимся ли?

– Справимся, – твердо ответил Александр. – Каждый пленный кассит будет посвящен Гефестиону, как это было с троянцами у погребального костра Патрокла.

На следующий день Александр назначил жрецов и послов, вручил им щедрые подношения богу Амону, и посланцы великого царя немедленно отправились в путь, в Сивы.

Вскоре на площади перед дворцом появилась богато украшенная погребальная колесница, увешанная венками и гирляндами, – символ скорби и траура. Друзья принесли Гефестиону свои приношения. Первым возложил на колесницу доспехи и оружие Эвмен. Птолемей принес золотой кубок. Селевк – серебряную статуэтку юного лучезарного бога солнца Гелиоса.

Отойдя в сторону от погребальной колесницы, Селевк осторожно, чтобы никто не слышал, поинтересовался у всезнающего Птолемея, каков замысел царя.

– Я думаю, что Александр создает новую религию со своими богами и героями. Гефестиона он хочет сделать первым из своих мифических героев.

Селевк задумчиво пожал плечами.

– Но ведь Гефестион умер от несварения желудка во время тяжелейшего приступа лихорадки. Не воздержался от соблазна – выпил, поел и скоропостижно умер. Что здесь героического?

– Пойми, пышное погребение останется в памяти людей. Скорбь Александра по умершему Гефестиону – это скорбь Ахилла по мертвому Патроклу. Неважно, отчего умер Гефестион, важно, что он – друг великого героя, безвременно сраженный судьбой.

Селевк поднял на Птолемея глаза.

– А не кажется ли тебе, Птолемей, что Танат уже пробил брешь в ближайшем окружении Александра? Он вывел из строя первого из его друзей. Я поневоле думаю: кто же станет следующим?

Говоря эти слова, Селевк невольно думал: «А ведь за Патроклом вскоре последовал и сам Ахилл…»

Во второй половине дня внезапно подул сильный ветер. Иссиня-черные тучи стремительно заволокли небо, преждевременно принеся темноту. Сполохи молний освещали бескрайние, несмотря на конец зимы, уже зеленеющие луга, виднеющиеся вдали поселения и военный лагерь. Раскаты грома сотрясали все вокруг.