То есть гипотеза о водном этапе эволюции прачеловека выглядит достаточно привлекательной. Но эта гипотеза является лишь дополняющей, объясняющей отдельные морфологические и физиологические изменения в биологической стороне антропогенеза. И никак, на первый взгляд, не помогает в вопросе социальной эволюции. Наоборот, переход к изготовлению каменных орудий, и тем более – к освоению огня, в водной среде намного более затруднен, если возможен в принципе.
Может быть, в таком случае, переход к водному образу жизни произошел задолго до Происшествия? То есть Артефакт был приобретен уже в водной среде или после выхода из нее? Аргументом против этого, как и главным возражением против гипотезы Морриса является преимущественно сухопутный процесс эволюции человека и его орудий. Между тем, если бы начальный фактор антропогенеза был связан с пребыванием в водной среде, то логично было бы ожидать дальнейшей эволюции преимущественно в прибрежной зоне. Хотя, справедливости ради, следует отметить, что практически все социально-экономическое развитие цивилизации, так или иначе, связано с активным освоением речных и морских побережий. Первые цивилизации возникли на болотистых островах в дельтах Нила и Тигра-Евфрата. Античная культура возросла на островах и берегах Эгейского моря. Римская империя объединила все побережье Средиземноморья. Русская цивилизация возникла на речных путях «из варяг в греки».
Самые ранние мифы и сказки, отражающие доисторическое социальное развитие, практически хором повествуют нам о живущих на островах или непосредственно в воде сиренах, наядах, русалках, «царевнах-лягушках», а также племенах амазонок. То есть речь всегда идет о том, что водный или изолированный образ жизни присущ некоторой маргинальной и противостоящей обычным людям и племенам части человеческого рода. Это уже ближе к компромиссному решению парадокса признаков водной эволюции.
Чтобы довести исследование «водного фактора» до логического завершения, зададим всего один вопрос: Почему «водяной прачеловек» был ВЫНУЖДЕН постоянно вести водный образ жизни? Это вопрос нас вынуждает задать присущий любым биологическим системам общий принцип гомеостаза. Или говоря проще, стремление любой живой системы к экономии жизненной энергии.
Водная гипотеза достаточно легко объясняет тренировку и наращивание мышечной массы, необходимой для поддержания скелета в вертикальном положении, с последующим переходом к доминированию на суше. Однако, это такой же вторичный фактор, как и «трудовой инстинкт». Потому что нет объяснения самому факту постоянного пребывания наших «русалок» в воде. Исходя из принципа гомеостаза для поисков дополнительного пропитания в прибрежных водах, первобытному человеку или его животному предку вовсе не было необходимости затрачивать излишнюю энергию. С эргономической точки зрения проще обитать на берегу, изредка ныряя в воду. То есть, признав вторичный «водный фактор», нам нужно идти глубже и найти некий иной фактор, заставивший стаю прачеловеков или часть стаи постоянно находиться в воде. Этот фактор принудил «царевну-лягушку» заняться еще и первобытными физкультурой и спортом, а не только первобытным трудом.
