— Духи оставляют нас в живых, — продолжал великан, — пока мы выполняем два условия. Во-первых, мы не можем трогать эти земли. И должны сохранять их такими же чистыми и красивыми, какими они были до нашего прихода сюда.
Он вздохнул.
— Второе условие состоит в том, что мы все должны оставаться здесь. Если кто-нибудь покинет наш лагерь и попытается вернуться в реальный мир, чары будут нарушены. Мы все исчезнем навсегда.
Дядюшка Брайен повернулся и сердито посмотрел на Дрю.
— Все здесь любят лагерь «Кедр». Все с удовольствием согласились остаться в нем навсегда. Мы все охотно выполняем условия, поставленные духами. Все, кроме Дрю.
— Я никогда не хотел ехать в летний лагерь! — закричал Дрю. — Меня запихнули сюда родители!
— Мы знали, разумеется, что Дрю попытается бежать, — произнес дядюшка Брайен, снова обращаясь к нам. — Вот почему мы заперли его после вашего появления. Мы должны оставаться все вместе. Мы не можем позволить кому-нибудь уйти отсюда. Вы понимаете? Теперь вам ясно, ребята, что вы едва не натворили, позволив Дрю убежать?
— Мы… мы едва не убили всех! — пробормотала Шарлотта.
Великан кивнул.
— Да. Вы не ведали, что творите. Но если бы вам удалось уйти, то мы бы все растаяли навсегда.
В моей голове промелькнула одна догадка. Страшная догадка. От нее у меня перехватило горло. Я судорожно вздохнул.
— Дядюшка Брайен? — тихо произнес я. — Означает ли это, что мы пятеро никогда не уйдем отсюда?
Глава XXVI
МЕСТЬ МАЛЬЧИШКИ
Резкий порыв ветра пронесся над озером и его берегами. В лесах, окружавших лагерь, затрещали и согнулись деревья.
Дядюшка Брайен поднял глаза к посветлевшему небу. Над вершинами деревьев появилась розоватая полоска зари.
— Почти рассвело, — произнес он. — Скоро лагерь «Кедр» исчезнет еще на целый год.
— И мы вместе с ним? — выдавил из себя я.
Великан печально кивнул.
— Да, — прошептал он.
Я едва не задохнулся от ужаса.
— Мы тоже будем спать триста шестьдесят три дня в году? И окажемся его вечными пленниками?
Он снова кивнул:
— Я не могу вас отпустить. Ведь вы непременно расскажете про нас. Достаточно одного-единственного слова, и мы все умрем. Все до единого.
Я посмотрел на своих друзей.
— Мы дадим страшную клятву, — сказал я. — Мы поклянемся своими жизнями, жизнями духов этого индейского племени, что мы никогда и никому не расскажем.
Дядюшка Брайен пристально посмотрел на нас и вздохнул.
— Простите, ребята. Я не могу этого допустить. Я ведь плохо вас знаю. У меня нет выбора.
