Итак, финны вполне могли усвоить термин русь от славян в форме ruotsi и перенести затем его на шведов, однако самое любопытное состоит в том, что сами шведы в Средние века называли русских, не более и не менее, как Rytza, что несомненно ближе всего именно к Ruotsi.
Известно, что в 1187 году столица Швеции была разграблена и сожжена карелами (предполагается, что в этом набеге участвовали еще и новгородцы[113]), о чем в рифмованной «Хронике Эрика», созданной около 1320 года, сообщается следующее:
Однажды у них появилось такое желание,
что они сожгли Сигтуну,
и жгли все настолько до основания,
что этот город уже [больше] не поднялся.
Ион архиепископ был там убит,
этому многие язычники радовались,
что христианам пришлось так плохо,
это радовало землю карел и руссов[114].
В шведском тексте: «Rytza land»[115]. Так шведский автор именует новгородскую землю.
Итак. Если выводить русов от какого-либо цвета, то, кроме общеславянской, внимания более всего заслуживают индоарийская и иранская этимологии, упомянутые выше и, что весьма любопытно, прибалтийско-славянская и кельтская, последние же, как ни удивительно, связаны с красным цветом.
Как отмечает А. Г. Кузьмин, римские авторы не случайно именовали рутенов в Галлии «красными» или «рыжими» (russus или flavi Ruteni). В различных диалектах кельтского языка красный цвет обозначался ruad, rhud, rud, ruth, ruz[116]. Цвета же в древности и Средневековье имели большую смысловую нагрузку. Так, белый цвет обозначал господство («белую кость»), черный — подчинение («черная кость»), красный, повторимся— цвет военного могущества. По словам А. Г. Кузьмина, руги-руссы-рутены, рассеявшиеся по Европе в Средние века, «имели то же значение — «красные», «рыжие», и культ красного цвета сохранялся у них до глубокой древности»[117]. Здесь стоит добавить, что по-французски «красный» — rouge, по-итальянски — rosso, по-испански — rojo, по-немецки — rot, по-английски — red, общеславянская основа, напомню — *rud-/*rus-, а в целом, следует признать, что перед нами предстает общеиндоевропейская основа, претерпевшая, в тех или иных языках, некоторые фонетические искажения.
В заключении главы следует отметить вот еще какой момент. Большинство историков (как норманистов, так и антинорманистов) увязывают становление русской государственности с приходом Рюрика и его руси. Предмет спора, большей частью, заключается в вопросе «являлся ли Рюрик и его братья скандинавами?». Между тем Русская земля стала называться таковой еще до призвания на княжение вышеназванных полулегендарных субъектов. Явление варягов, как известно, датируется 862 годом, отсюда же датируется и время основания Русского государства. Однако практически все русские летописания начинаются со следующей даты: «В лето 6360 (852), индикта 15, наченшю Михаилу царствовати,
