Сказки о цветах | страница 31

— Слишком долго ты оставалась на чужбине, так долго, что твои ноги вросли в нее, точно корни. Я уже не могу помочь тебе, — отвечало Солнце и закрыло глаза белым облачным полотенцем. Дочке на руки упали хрусталинки — слезы Солнца.

Меньшая дочка попыталась шевельнуть ногами, но в самом деле — земля крепко держала их. Так она и осталась на земле и превратилась в цветок, который, тоскуя по родине, всегда поворачивается к Солнцу. Вот почему этот цветок называют Подсолнечником.

Шумной гурьбой собирались люди на гуляние в Янову ночь — чем больше голосов в хоре, тем раскатистей эхо.

Только сам Янис, как всегда, накануне своих именин пригорюнился и рано лег спать. И, как всегда в Янову ночь, его разбудили разудалые песни:

— Все равно эти крикуны не дадут покоя, — пробурчал Янис, встал с постели, оделся и сторожко, пастушьей тропой, прячась от веселых певцов, добрел до Черного бора.

Бор был дремучий, темный. Стройные ели веками напевали свои печальные песни, красные стволы сосен, будто колонны, подпирали кровлю зеленого храма природы.

Янис и сам не понимал, что так неудержимо влечет его в лес. Много страшных легенд рассказывали об этом месте. И хоть люди стыдились своих страхов и помалкивали, все же только отчаянные храбрецы отваживались ночью ходить по проселку через Черный бор. Когда-то Яниса пугали россказни о чудесах Черного бора, но с тех пор, как исчезла его невеста Занэ, ноги сами против воли вели его туда.

И пуще всего одолевало Яниса беспокойство в Янову ночь. Он не понимал, что это: то ли шепот леса, то ли песни птиц, то ли чудесный аромат цветов — манит его в лесную чащу. Должно быть, все же это лесные цветы, ведь вот уже тридцать лет он без памяти их любит.

Под Янов день, когда расцветает душистая ночная фиалка, Яниса всякий раз донимала непонятная тревога. Каждую ночь, измученный бессонницей, он бродил по лесу, и когда находил поляну, поросшую ночной фиалкой, ложился вблизи, покоряясь силе дурманящего аромата. Но ни одного цветка ночной фиалки он ни разу не сорвал. Прозрачные стебельки ее были так нежны и хрупки, белые цветы так прелестны, аромат их так сладок, что Янису казалось великим грехом даже коснуться их своими натруженными, огрубелыми руками.

Янис любил цветы истово, одержимо, должно быть потому, что их любила Занэ. Он бы с радостью погладил каждый цветок в лесу, потому что они напоминали ему о тех днях, когда Занэ утром и вечером приносила в его комнату душистые яркие букеты.