Сказки о цветах | страница 12

— Любимый, почему мне, прекраснейшей из нимф, завидовать твоей красоте? — сказала Эхо, все еще думая, что любимый ее Нарцисс шутит.

— Я считал тебя красивой, пока не увидел себя. Посмотри на это лицо, на этот стан, и ты поймешь, что сама Афродита недостойна быть моей женой, не то что ты, — ответил Нарцисс и опять погрузился в созерцание своей красоты.

Но и для нимфы, как и для земной женщины, нет ничего обиднее, чем непризнание любимым ее красоты, а если она и в самом некрасива — нежелание польстить ей.

Эхо так рассердили слова Нарцисса, что она обозвала его самовлюбленным глупцом и рассказала Кефису и Лаврионе, что сын их лишился рассудка.

Напрасно Кефис уговаривал сына вернуться в водяной дворец, напрасно умоляла и лила слезы мать.

Нарцисс оставался на берегу, смотрелся в воду, только и твердя о своей красоте, и наконец зачах и слился с землей.

Почему-то к мертвым относятся куда снисходительнее, чем к живым.

Когда Нарцисса не стало, Эхо часто приплывала к темному омуту, в который смотрелся ее любимый.

«Как прекрасна была наша любовь…» — вздыхала Эхо и, чтобы навеки сохранить память о Нарциссе, посадила на месте его гибели цветок, который был таким же белым, как лицо Нарцисса.

Казалось, нет на свете такой силы, которая могла бы посеять раздор между богом Аполлоном и сыном царя Спарты Гиацинтом. Аполлон любил Гиацинта как брата, и все считали их неразлучными. Сын Зевса был поклонником прекрасного и каждое утро восходил на вершину горы, чтобы приветствовать солнце, которое, отдохнув после долгого пути вокруг земли, вставало со своего морского ложа. Аполлона в его прогулках неизменно сопровождал Гиацинт.

Проводив солнце в странствие, юноши ходили осматривать стада, пасшиеся на росистых лугах, и счастлив был скотовод, чьи стада благословлял Аполлон.

Они шли мимо зреющих пажитей, и нивы, по которым скользил взгляд Аполлона, дарили щедрый урожай.

После полудня Аполлон и Гиацинт отдыхали в дубраве, слушая арфу Эола, а вечерами Аполлон собирал поэтов, которые читали ему оды, воспевавшие красоту, дружбу, любовь.

— Мой божественный друг, я благодарен тебе за то, что я самый счастливый человек на земле, — уверял каждый день Гиацинт Аполлона, и в словах этих не было ни тени лести или неискренности.

Однажды оба красавца — бог и человек — долго оставались на берегу реки. Они купались, в камышах ловили голубых стрекоз, соревновались в метании диска. Их дружба была чудесна, и им было так хорошо друг с другом.