Улыбка Сент-Джона наконец обрела полную силу.
— Очаровательно, миссис Эмерсон. А мисс Минтон не будет возражать?
— Мисс Минтон лучше вообще удалиться, — посуровел Эмерсон.
— Именно, именно, — поддакнул Бадж. — Отправляйтесь-ка восвояси. Вас это тоже касается, О'Коннелл. Я не возражаю против встречи с прессой после соответствующего ходатайства, но простым репортерам...
— Ну что вы, дражайший Бадж, — протянул его светлость. — Мисс Минтон — вовсе не простой репортер. Как вы могли подумать, что молодая неопытная женщина получит место в газете? Бабушка мисс Минтон...
— Не смейте! — выпалила девушка.
— ...не кто иная, как вдовствующая герцогиня Даремская, в далеком прошлом... э-э... близкая приятельница владельца «Морнинг миррор». Герцогиня горой стоит за права женщин и потому всячески поддерживает мисс Минтон... достопочтенную мисс Минтон в ее...
— Подлец! — Изящная ладошка с размаху припечаталась к аристократическим губам Сент-Джона. После чего мисс Минтон залилась слезами и выбежала из зала, чем сильно испортила великолепное впечатление от своего бунта.
— Да будут во веки веков благословенны прелестные дамы с их очаровательной непоследовательностью, — хохотнул Сент-Джон. — Отношения к себе требуют равного с мужчинами, а реагируют чисто по-женски!
— Очень бы не хотелось, но придется согласиться. — Я послала его светлости суровый взгляд. — Даже слезы гнева — а это были слезы гнева, уверяю вас, — унижают достоинство леди. Не беспокойтесь, ваша светлость, с мисс Минтон я поговорю.
— Черта с два! — рявкнул Эмерсон, добавил еще кое-что в том же духе и наконец переключился на притихшего ирландца, который так ошалел от новости о бабушке-герцогине, что, кроме невнятного «Вот это я понимаю, и точка!», больше не произнес ни слова. — Так-так, мистер О'Коннелл... Что это вы, друг мой, не поспешили утешить леди?
— Она ж меня зонтиком отделает! — в ужасе выпучил голубые глаза О'Коннелл.
— Очень даже возможно. Женщины бывают чертовски несговорчивы, верно?
— Да, сэр. Счастлив, что вы на меня не сердитесь, профессор. Понимаете, я всего лишь делал свою работу...
— Не сомневаюсь, — белозубо улыбнулся Эмерсон. — На здоровье, мистер О'Коннелл. Продолжайте заниматься своим делом и помните, что, как только мое имя или имя миссис Эмерсон появится на страницах вашего дрянного листка, я не оставлю от редакции камня на камне и вытрясу вашу репортерскую душонку из этой хлипкой оболочки. Прощайте, мистер О'Коннелл.
