Теперь, начиная с этого момента, все зависит от нас. Даже я не знаю, что произойдет дальше.
Первое, что я увидел, была моя Нагато, останавливающая Асакуру.
- …..
Нож, который держала Асакура, вспыхнул и превратился в пыль. Асакура хотела убежать, но не могла сдвинуться, будто ее ступни приклеились к земле. Нагато говорила что-то очень быстро.
- Поч, почему? Ты…
Теперь и тело Асакуры сияло.
- Разве не этого ты хотела….. И сегодня тоже….. Почему…..
Неподвижная Асакура задала последний вопрос и растворилась так, будто нож разрезал ее на кусочки. В одно мгновение.
- А?….
Асахина-сан (младшая) перевернулась, как будто склонившись над моим телом. Слабо прикрытые глаза и едва открытый рот говорили, что она спала.
Рука Асахины-сан (старшей) нежно гладила сильно уставшую шею второклассницы.
- Я усыпила ее.
Старшая Асахина-сан печально погладила волосы молодой себя.
- Я не могу позволить ей знать, что я тут. Мне приходится делать это.
Асахина-сан спала очень мило, используя мою руку как подушку.
- Не говори ей обо мне.
Это спящее лицо было точно таким же, как и на Танабату три года назад, на скамейке в парке, причина все та же – Асахина-сан (старшая) не хотела, чтобы она же из прошлого увидела, какой она стала. То, что она увидела Асахину-сан (старшую) со спины – ничего страшного, но если бы она подошла ближе,- могло случиться непредвиденное. Асахине-сан нельзя видеть Асахину-сан (старшую).
Я посмотрел на Асахину-сан без сознания и на «себя».
- …..
Моя Нагато встала на колени и наклонилась, кладя руку на живот пораненному «мне». То, что она делала, определенно было хорошо. Так или иначе, кровь остановилась, и мое бледное лицо вновь стало выглядеть как лицо нормального человека. Итак, человеком, вылечившим меня, была она.
Нагато встала как ни в чем не бывало, не вытирая кровь с пальцев, протянула руку и сказала,
- Дай его мне.
Не говоря ничего, я лишь дал ей оружие. Я держал его недолгое время и был рад избавиться от него. Если бы что-нибудь произошло, думаю, его можно было бы использовать в качестве угрозы. Но что бы ни случилось, я бы не стал применять его ни к какой из Нагато.
Нагато с ружьем нацелила его на Нагато в очках, все это время робко сидящей на земле. Она бесстрастно взвела курок и выстрелила.
Нагато (в очках) начала сиять, медленно вставая. Эта прямая осанка была осанкой Нагато, с которой я был знаком. Совсем другой, чем та, которая дала мне бланк на вступление в клуб, или которая неуклюже потянула меня за рукав, плача, она сильно отличалась от той застенчивой, едва улыбающейся девочки.
