— Пять, — пробормотала я
— Маленькая, — старик улыбнулся, — тебе повезло, Марта. Чем кукла старше, тем она крепче и тем сложнее ее повредить. Эта еще чувствует боль, но уже значительно слабее, чем раньше. Да, Табат?
Я кивнула. Откуда он знает?
Лев Валерьяныч вернулся к основной пациентке и приложил к ее переносице металлическую штучку. Похожая на круглую серо серебряную таблетку, она плотно легла пониже бровей, между глаз, и раскрылась, выпустив во все стороны побеги. Как будто тончайшие нити ртути, блестящие и подвижные ринулись на захват лица Марты. Облепив переносицу, нос, области вокруг глаз и поврежденную губу сеточкой капилляров, едва заметно замерцали розовым.
Старик удовлетворенно кивнул и сурово приказал:
— Молчи болтушка, ежели хочешь, чтобы лицо восстановилось качественно. Минут десять потерпи, а там снова можешь просвещать всех и вся.
Но молчать для Марты было делом невыполнимым. Я поняла это, когда ровно через три минуты, она невнятно пробубнила:
— Так что, с Таб нормально значит? Ей ни фига не отшибло, ни чуточки? Везучая девка, лобешник, что титан.
Лев Валерьяныч укоризненно покачал головой и подошел ко мне:
— Мне хотелось бы провести небольшое обследование, дорогуша. Я всегда стараюсь углублять свои знания, как только представляется возможность. Если дашь согласие на ряд процедур, я смогу сделать и пару-троечку безболезненных тестов. К тому же, ты член экипажа, а моя обязанность как можно полнее заполнить мед карты. Это конфиденциальная информация, к которой посторонние не имеют доступа. По стандарту я вношу ее еще только в личное досье, где ты сама, милая, сможешь ознакомиться с этими данными и развеять все сомнения. Так что, нужно лишь найти время и зайти ко мне. Хорошо?
Я набралась храбрости и спросила:
— Вы много знаете о куклах?
— Не слишком. Недостаточно понимать как, хорошо бы еще и почему, Таб. У таких как ты достаточно секретов. Люди не разгадали и половины.
— Ну, тебе, Валерьяныч, по любому, известно больше нас, зуб даю, — пробубнила Марта, и обратилась уже ко мне, — он когда-то работал в центре восстановления, Табат.
Ого. Значит, темное прошлое не только у меня.
— Работал. Но с той поры много воды утекло.
Я решилась:
— Лев Валерьяныч, если я дам согласие на тесты, вы расскажите о других куклах?
— Наш человек! — Весело прогундосила Марта. Старик улыбнулся.
— Надо было вколоть тебе снотворное, болтушка, — сказал он ей, а потом снова посмотрел на меня. Внимательно и задумчиво, — хорошо, Табат. Помогу, чем смогу. Побеседуем. Послушай, девочка, ты из «потерянных», как я понял, значит, никакой информации о твоем прошлом нет. Однако позволишь сделать одну вещь?
