— Марат.
— Он твой брат?
— Ну, чего заладила, белобрысая? Брат. Гидропоникой ты будешь заниматься? Мне сегодня Бус разнарядку давал. Вот жеш, слов нет. Я, наверное, за тобой и бежала, тока сейчас дошло. Крепко мы стукнулись, Табат. Пошли. Ты, верно, ничего и не почувствовала?
— Немного больно, — соврала я. Марта понимающе кивнула и пошла в ту сторону, откуда только что прибежала.
— Че стоишь, пошли! — подогнала она меня, застывшую на одном месте, ошарашенную происходящим до ступора. Вздрогнув, я поспешила за девушкой, а догнав, постаралась не отставать. Шаг у Марты оказался быстрым.
Мы бодро шли по коридору. Периодически на пути попадались круглые двери-люки, при нашем приближении на стене возле них вспыхивали голубым полоски сенсорных панелей. Иногда Марта ставила меня в известность о назначении помещений за ними, но чаще приходилось гадать. То ли то были жилые каюты, то ли какие-то помещения, назначение которых мне пока не известно, маленькая библиотека, лаборатория или… да все что угодно. Спрашивать я не решалась, мысли же Марты блуждали где-то далеко, оставаясь темными, как непрозрачное стекло.
Поверхности коридора от пола и по потолку время от времени мягко пульсировали белым светом. Слышен был слабый шум фильтров, белая полоса, сопровождающая нас, становилась то ярче, перемигиваясь тысячами огоньков, то тусклее. Еще я заметила, что стены несколько раз приходили в движение, словно сокращались невидимые мускулы. Неприятное ощущение, будто мы находимся в желудке гигантского пушистого червя, испортило все впечатления от чудес современной техники.
Из-за тех самых дум, что так озаботили Марту, мы едва не проскочили медотсек, на двери которого мягко сиял сенсорный датчик, а немного выше располагался старейшим символом медицины змей обвивавший кубок.
Марта чертыхнулась, по инерции пройдя вперед, развернулась обратно и, пожав плечами в качестве пояснения своих действий, прижала ладонь к сенсорной панели.
— Лев Валерьяныч, откройте, — громко, но вежливо заявила она пустоте, датчик мигнул, цвет его сменился на зеленый, затем раздался характерный звук, тихий, но четкий щелчок. Марта потянула за круглое металлическое кольцо и дверь легко отворилась. Развернувшись, она нетерпеливо притопнула на месте, заметив терзающие меня сомнения.
— Иди, давай, — подбодрила Марта, и зашла за мной следом, буквально наступая на пятки, в святая святых — медицинский блок. И тут же затрещала как сорока, обращаясь к кому-то, пока невидимому. Эта девушка являла удивительное сочетание редкого болтуна и сквернослова, виртуозно сплетая оба качества с нежной, какой-то совершенно не вяжущейся со словарным запасом технаря красотой рыжеволосой нимфы.
