– Конечно.
Он вышел на свежий воздух, хрустя подошвами по гравию дорожки, по которой Риддл делал последние шаги, которые связывали Могильщика с его приютом…
В офис Уайклифф вернулся погруженный в свои мысли.
– Есть новости?
Скейлс вскочил со стула, но Уайклифф жестом усадил его обратно.
– Диксон проверил перемещения Мэттью Чоука вечером в пятницу. Кинотеатр был заполнен, поэтому никто не обратил на Чоука внимания. Однако патрульный заметил фургон Мэттью, припаркованный на Бэджер-Кросс около часа ночи. Фургон был пуст, но он записал номера: все совпало. Машина Чоука продолжала оставаться на месте до субботнего утра.
– Пусть Диксон продолжает, – кивнул Уайклифф. – Мне нужно знать как можно больше об этом молодом человеке и его передвижениях. Фаулер вернулся?
– Думаю, сейчас он пошел перекусить.
Фаулер, появившийся несколькими минутами позже был человеком средних лет. Он все еще оставался в чине констебля, потому что не сдал экзамен на должность сержанта, но его коллеги заявляли, что тот просто пытается избежать повышения. Во всяком случае, это отнюдь не убавляло ему ума и опыта.
– Как все прошло у Джордана?
– Мне пришлось почти час ходить вокруг да около, но результат есть, сэр.
Фаулер прибыл в маленькую усадьбу около полудня. Он оставил свою машину на глинистой дороге неподалеку от коттеджа, с трудом различимого сквозь туман. Влияние моря не сказывалось здесь так, как в городе, но перламутровая дымка, которая, похоже, вот-вот рассеется, скрывала все вокруг. Фаулер посмотрел на небольшие возделанные участки земли, сильно сомневаясь, что на этой почве может что-либо вырасти.
Во дворе перед коттеджем были свалены дырявые ведра, старая ванна, каток. Почти половину территории занимала большая поленница. По двору с кудахтаньем разгуливали куры в клетках, стоящих вдоль всей каменной стены дома, шумно возились кролики. Дом с покрытой дерном крышей, казалось, не был построен, а сам, как гриб, вырос из-под земли.
Фаулер постучал по дощатой двери.
– Ну, кто там? – Ему открыла девушка лет семнадцати или восемнадцати. Она была смуглой кареглазой толстушкой, с копной черных кудряшек на голове. Несмотря на неряшливый вид, в ней была своеобразная привлекательность. Где-то за ее спиной, в глубине дома Фаулер услышал звуки музыкальной Передачи первой программы радио.
– Полиция, – Фаулер показал свое удостоверение. – А вы, наверное, Сисси?
– Я позову отца, – уклонилась она от прямого ответа. – Он сейчас кормит свиней.
