Едва они успели свернуть в переулок, как к ним подошел один из физиогномистов, который храбро попросил написать для него несколько слов, чтобы иметь возможность, как он их заверил, определить свойства их воли — вялая она или энергичная, выяснить, что присуще их характеру — прямота, настойчивость и ясность или угловатость. Он добавил при Этом, что до сих пор еще не один чужеземец не отказывал ему в такой любезности и что он того же ожидает от них.
Вынув записную книжку, перо и чернила, он навострил уши.
Ф а у с т: Погодите, мой друг. Услуга за услугу. Скажите мне сперва, кто эта девица, которую я только что видел в окне вон того дома и наружность которой так ангельски прекрасна?
Ф и з и о г н о м и с т: О, она ангел в полном смысле этого слова. Наш великий пророк уверяет, что ее глаза — зеркало чистоты и целомудрия. Ее прелестные уста созданы лишь для того, чтобы выражать возвышенный восторг души, мечтающей только о небесных радостях. Ее чело — блестящий щит добродетели, о который разбиваются все соблазны, все земные и плотские чувства. Нос ее чует райские селения бессмертных. Если бы божеству явилась мысль показать смертному взору прекрасную и совершенную душу, — эта девушка могла бы послужить идеалом красоты и всех сопутствующих ей добродетелей.
Ф а у с т: Право, вы расписываете ее совсем неземными красками. Расскажите мне что-нибудь и об ее житейских обстоятельствах.
Ф и з и о г н о м и с т: Они не столь блестящи, но все же не мешают ей оставаться верной небесным добродетелям.
Ф а у с т: Ее имя?
Ф и з и о г н о м и с т: Ангелика.
После этого Фауст и дьявол написали на клочке бумаги несколько бессвязных, бессмысленных фраз, и физиогномист удалился, радуясь обретенному сокровищу.
Ф а у с т: Как ты думаешь, дьявол, не подобраться ли нам к этому благочестивому ребенку? Я как раз в самом подходящем настроении, чтобы осквернить идеал здешнего пророка.
Д ь я в о л: Фауст, иди к человеческому сердцу прямой дорогой, так ты скорей всего овладеешь им. Рано или поздно на прямую дорогу сворачивает всякий человек, как бы далеко в сторону его ни уводила фантазия.
Ф а у с т: Это» должно быть, восхитительно — наполнять картинами сладострастия такое горячее воображение.
Д ь я в о л: Монах уже подготовил тебе почву, он так раздразнил ее чувственность, столько тщеславия и самоуверенности вложил в ее душонку, придал такой чувственный характер ее религиозности, что тебе остается только громко постучать в двери ее сердца, и ты поселишься в нем в качестве реального предмета ее благочестивых мечтаний. Дай мне проделать опыт и установить, к чему в конце концов приводит женщин мечтательность.
