, начнет кровавую войну из-за учений, никому не понятных, и люди, как дикие звери, будут грызть и терзать друг друга. Европу будут опустошать ужасы, превосходящие все безумие и все неистовства, каким предавались люди с самого начала своего существования. Мои надежды кажутся вам слишком смелыми, и я читаю сомнение на ваших лицах. Услышьте же: религиозная война — вот имя тому новому беснованию, какого еще не знала очень древняя история грехов и заблуждений человечества. Безумцы заимствовали ее из опасной для нас религии. Однажды такая война неистовствовала; из пылающей пропасти вы слышите вопли тех, кто начал ее. Теперь фанатизм, дикий сын ненависти и суеверия, окончательно разорвет все узы, связывающие природу и человечество. В угоду ему отец будет убивать сына, сын — отца. Цари, ликуя, будут обагрять руки кровью подданных. Мало того, они будут подавать фанатикам меч, чтоб те тысячами убивали своих братьев, которые мыслят иначе, чем они. Воды в реках превратятся в кровь, и от криков гибнущих содрогнется самый ад. К нам явятся преступники, запятнанные такими пороками, для которых сейчас у нас нет еще ни имени, ни наказания. Я уже вижу, как они бросаются на папский престол, который с помощью коварства и обмана поддерживает готовое рухнуть здание, хотя собственное его основание трещит под грузом пороков и сластолюбия. Ненавистная для нас религия после своего крушения исчезнет с лица земли, и если предвечный не спасет ее каким-нибудь новым чудом, нам опять начнут строить храмы и воздавать божеские почести. Может ли остановиться человеческий дух, если уж он начал исследовать то, чему раньше поклонялся как святыне? Взявшись своими силами найти путь на небеса, он пускается в пляс на могиле тирана, перед которым еще вчера трепетал, и разбивает вдребезги алтарь, на котором приносил жертвы. Кто может сковать на тысячелетия этот неуемный дух? Обладает ли тот, кто создал людей, подлинной властью над ними? Может ли он помешать им, хотя бы одному из них, быть в миллион раз ближе к вашему царству, чем к небесному? Всем злоупотребляет человек: силами своей души и своего тела и всем, что он видит, слышит, осязает, чувствует, о чем думает, чем он играет и чем занимается всерьез. Ему мало разрушать и уродовать все, что попадает ему в руки, — он взлетает на крыльях фантазии в неведомые миры и уродует их, если не в действительности, то хотя бы в своем воображении. Даже свободу, высшее благо, за которое люди проливали потоки крови, они продают за золото, наслаждения и за мечту, от которой они едва успели вкусить. Неспособные к добру, они трепещут перед злом, и, чтобы спастись от него, они творят мерзость за мерзостью, вновь и вновь разрушая дело рук своих.
