— И жители верхних этажей башенных домов из стекла и бетона смогут любоваться этим извечным шествием? — не преминула заметить Ксана.
— Может быть… — уклончиво ответил Семен. — Если к этому времени… уцелеют олени. Сейчас в узких перевальных проходах хребта Полоусного диких оленей бьют кому не лень. С Селеняха меня перевели парторгом в Усть-Янский совхоз. Самое дальнее восточное отделение нашего совхоза располагается у северных границ оленьего края, в низовьях Чендона на берегу моря Лаптевых. Около двадцати тысяч диких оленей проходит по своим маршрутам у восточных границ участка. И пастухи нашего совхоза там наполовину охотники на диких оленей.
— Это же неразумно, Семен! Люди перебьют беззащитных животных и сотрут с лица земли вашу чудесную «Страну оленей». Нужно немедленно запретить охоту на «дикарей».
Семен развел руками.
— Запретами и ограничениями в наших необозримых тундрах и долинах Полоусного хребта не отделаешься. Тут нужны более действенные меры…
— А Новосибирские острова? — спросил я Семена. Он грустно покачал головой:
— Большинство диких оленей архипелага погибло. Пролив Лаптева несколько лет назад замерз необычайно поздно. Олени, гонимые слепым инстинктом, сбившись в громадные стада, стали переходить его по неокрепшему льду. Лед не выдержал, и целые табуны исчезли в холодной пучине.
В прошлом материк простирался далеко на север. Новосибирские острова были частью этой суши. Граница леса пролегала гораздо севернее — в теперешней прибрежной тундре. Олени кочевали от древней границы леса далеко на север, к побережью древней суши. Унаследованный тысячелетиями инстинкт и влечет потомство этих оленей на Новосибирские острова — остатки прежней суши, и заставляет возвращаться через пролив на возвышенности современного побережья, где в прежние времена пролегала граница леса. Материковые олени, вероятно, потомки тех «дикарей», которые приспособились к изменению географической среды и постепенно двигались в глубь континента за отступающей границей леса…
Мимо плывут суровые каменные обрывы оленьего края, обнажая нутро сопок — вздыбленные, смятые в крутые складки слои.
— Янские якуты и эвенки, — тихо сказал Семен, — еще помнят места, где стада оленей переплывали Яну, устремляясь к берегам океана — к Святому Носу.
Невольно я вспомнил трагическую книгу Фарли Моуэта «Люди оленьего края». В сердце Канады истребление диких северных оленей и последующий запрет их промысла повлек гибель от голода племен эскимосов и индейцев, питающихся мясом карибу. Племена аборигенов Канады не знали домашнего оленеводства. Они были брошены на произвол судьбы. А люди сибирского Севера издревле занимаются оленеводством и спокойны за свое будущее.
