Тонкий звонок, сообщавший, что мы прибыли на место. Распахнутые двери представили моим глазам то, что слишком разительно отличалось от подземелья, в котором я очнулась. Здесь, на пятом этаже, все блестело от ярко начищенных полов и дорогой мебели. Люди, одетые в строгие стильные костюмы. Причудливые картины в увесистых рамах. Как будто я оказалась в дорогом банке. Не знаю, откуда шло финансирование этой организации, но могу точно сказать, что оно оказалось не маленьким. Я невольно бросила взгляд на свою одежду, шедшую вразрез со всем, что окружало меня здесь. Мне показалось, что я как будто очутилась в совсем другом мире – мире, где навряд ли найдется для меня место.
Перед дверями огромного кабинета сидела молоденькая девушка, по всей видимости, секретарь, которая исследовала меня со всей внимательностью. Видимо, ее начальник не так уж и часто приводил в свой кабинет кого-то под руку. Однако, у нее хватило такта ничего не произнести. Киров открыл передо мной дверь, позволяя мне первой войти внутрь.
Великолепие его кабинета поразило меня. Величественный, строгий, и в то же время очень современный. Огромный дубовый стол, расположенный перед окном. Необычный ковер, постеленный по центру комнаты. Мягкие кожаные кресла темных тонов для посетителей – все это составляло лишь ту малую часть, которую я могу описать. Киров предложил мне сесть, и я тут же утонула в уютном кресле - первом удобном за последнее время. Мое измученное тело тут же расслабилось, ощущая, как слабость растекается по каждому его миллиметру.
Хозяин кабинета нажал на кнопку селектора и попросил секретаря вызвать Виктора Навричева, а сам в это время спросил у меня:
- Может, чашку кофе?
В другой ситуации я бы отказалась, но сейчас, после длительного полусознательного состояния, мне просто необходима была энергия. Я не стала кривить душой, полагаясь на ложную скромность. Моя голова по-прежнему раскалывалась на сотни маленьких кусочков от боли, которая даже сейчас не способна была оставить меня в покое.
Киров, снова нажав кнопку вызова на внутреннем телефоне, попросил секретаря принесли три чашки кофе.
- Располагайся поудобнее, - произнес он, - тебе многое предстоит узнать.
Спорить было просто незачем, ведь теперь я точно понимала: меня отсюда выпустят лишь тогда, когда разрешение на это поступит от самого Кирова. До этого же момента крайне глупо с моей стороны пытаться оказать ему сопротивление. Так что, усевшись в кресле, словно находясь в своей квартире, я стала ждать обещанной чашки кофе, которая, по моим надеждам, должна лишить меня хотя бы части проблем. По крайней мере, ужасной головной боли, мешавшей мне думать.
