Да уж, никогда бы не подумала, что буду благодарна кому-то из своих похитителей, но только что этот Киров спас меня от взрыва в голове. Но чувство признательности скоро вновь сменилось опасениями.
Спустя всего лишь мгновение свет ушел, оставляя в помещении лишь слабое освещение, позволявшее мне как следует оглядеться. Глаза все еще болели от непосильной нагрузки, но я уже начинала кое-что различать. Поначалу расплывчатые, тени и очертания предметов постепенно приобретали привычный облик, позволяя мне ориентироваться в пространстве. Увиденное поразило меня своей неприглядностью.
Здесь не было окон. Стены, старые и много раз перекрашиваемые, хранили долгую историю. Она читалась в многочисленных изъянах, сколах в цементном покрове и неровностях слоя краски. Пол, каменный и холодный, лишал это помещение всяких намеков на уют. Покрытый слоем старой пыли, он проглядывал лишь в тех местах, где его касались ноги моих похитителей. В помещении не было мебели, если не считать тот ужасный жесткий стул, на котором я сидела. Такой же унылый и малообещающий, как и все остальное. Да, забыла еще и о веревках, сковывавших мои руки.
Словно прочитав мои мысли, Киров твердо сказал:
- Развяжите эти жуткие веревки, мы не связываем руки гостям.
Я видела, что этот мужчина пытается выглядеть в моих глазах дружелюбно, как будто именно он – мой избавитель. Но мне уже давно стало ясно, что даже муха не залетела бы сюда, чтобы немного отдохнуть на холодной стене, без его личного согласия.
Все здесь подчинялось ему. Все боялось его. Все принадлежало именно ему.
Один из его людей, стараясь выполнить приказ своего начальника мгновенно, тут же бросился в мою сторону, достав нож. Я слышала, как он нетерпеливо возится за моей спиной, пытаясь справиться с непослушной веревкой, затянутой слишком туго. Пару раз холодная сталь коснулась моих запястий, всего лишь слегка оцарапав кожу, но заставив вздрогнуть от неизвестности. Эти царапины лишь присоединились к кровавым следам, от которых ныли руки. Что будет дальше, оставалось для меня загадкой, ключ к которой лежал исключительно в руках Кирова.
Я взглянула на человека, которому была обязана своим пребыванием в этом неуютном месте. Высокий, стройный мужчина лет сорока. Возраст его выдавали лишь волосы, слегка тронутые сединой, и пронзительные, словно ястребиные, глаза. Нос, немного с горбинкой указывал на нелегкий характер. Но об этом я уже знала. Твердый, уверенный подбородок завершал его портрет в моих глазах. Думаю, эти люди не зря боялись его. Двое других похитителей тем временем стояли чуть поодаль, так что я пока не могла их хорошо разглядеть.
