- А морда какая грустная, - ответила ему мамаша, затащившая в зоосад трех визгливых ребятенков, - Будто когда-то человеком был.
В этот момент к клетке подошли двое торговцев с соседнего рынка, приехавших из свеженезависимой страны, где полно нефти, помидоров и отважных солдат. Они внимательно разглядывали обезьян, пока не остановили внимание на облезлом экземпляре. Один из торговцев показал рукой на место, которое было у животного ближе к задним конечностям, рассмеялся и стал громко говорить товарищу:
- Дулук, дулук, башактум-баш дулук. Этого Сережа (кстати, уже разжевавший и проглотивший кожуру, запиханную в рот), не выдержал:
- Мляди чернож...е! Я сам у тебя дулук оторву и в ж... засуну! Hашим попадетесь - г... есть заставим!
Торговцы засуетились и один из них даже показал Сереже издали паспорт с местной пропиской, после чего оба покинули обезьянник.
Зато остальные посетители табуном ринулись к клетке.
- Мама, мама, а чего другие обезьяны не говорят?
- Заговоришь тут, если неделю не кормят.
- Гражданка, уберите детей, вдруг он опять говорить начнет.
- А что это другие обезьяны с ним делают?
Как наверно догадался читатель, самки уже опять взяли Сережу под контроль. Его отволокли в дальний угол и для надежности запихнули в рот кожуру от трех бананов сразу, так что чуть было не удушили беднягу. Во избежание этой неприятности, Сережа решил временно не бороться за свободу слова.
* * *
Пока макаки и гамадрильши пичкали Сережу банановой кожурой и морально подготавливали его к новым ночным испытаниям, его заместитель, в сережиной экипировке колесил по городу, совершая подвиги. Местным властям давно досаждал перманентный коммунистический пикет и ОМОHу было приказано походя с ним разделаться. По правде говоря, ОМОH и прежде занимался этим раз в неделю, но коммунисты каждый раз откуда-то доставали новые красные стяги и шли в пикет.
Вот и на этот раз, завидев милицейскую машину, самая старая коммунистка, которую еще Крупская в пионерки принимала, выскочила на мостовую, размахивая знаменем. Здесь надо упомянуть об очень существенной ошибке зоосадных самок: они ни разу не пробовали показывать привередливому гориллу красные предметы. Между тем, его возбуждал только красный цвет. Сережа выскочил из машины первым, накинулся на пенсионерку, повалил на асфальт (несчастная от испуга продолжала держать флаг) и начал насиловать. Остальным ОМОHовцам не без труда пришлось прекратить этот процесс. При этом они ласково уговаривали Сережу: "Да ну ее на х..., вечером на вокзале нормальных наловим." Сережу удалось в итоге загнать в машину, а коммунисты побежали звонить в ЦК КПРФ, дабы узнать: как быть в случае таких, принципиально новых репрессий?
