— Побаливает? — сочувственно осведомилась Памела.
— Предполагаю, что завтра будет хуже…
— Может, стоит принести мазь? — лукаво поддразница девушка. — Вероятно, вам понадобится растирание.
Буйная фантазия Дейка, подстегнутая шутливыми словами, тотчас же нарисовала картину: руки Памелы скользят по его обнаженной ноге, массируя каждую натруженную мышцу. Но эта картина мгновенно сменилась новым видением — ее ладони уже скользят по всему телу Дейка, а потом его руки прикасаются к Памеле… и наконец губы…
— Дейк?
Его имя, произнесенное девушкой, лишь подхлестнуло сладкие видения. Но дрожь в ее голосе заставила осознать, на какую опасную почву он ступил.
— Пойду повожу лошадей, чтобы остыли, — выдавил Дейк из себя, досадуя, как неловко и напряженно это прозвучало.
— Но я…
Дейк понял, что если Памела не уйдет в следующую же секунду, то он не сможет больше удержать себя от того, чтобы не заключить девушку в объятия.
— Почему бы вам не посмотреть, как там Рэнсом? — предложил он, судорожно цепляясь за единственную тему, которая, как он знал, может отвлечь ее.
И только когда Памела кивнула и направилась к дому, Дейк облегченно вздохнул.
Спустя некоторое время он вошел в седельную комнату, таща упряжь с обоих коней и свою куртку. Там он самым тщательным образом развесил уздечки, дочиста вытер седла и аккуратно примостил их на соответствующие колышки на стене. Потом аккуратно сложив свою куртку, перевесил ее через руку. Но ни одно из этих размеренных и продуманных действий не облегчило мучительной напряженности его тела. И Дейк с отвращением зашвырнул куртку в угол.
В тот же день, ближе к вечеру, Поработав еще с двумя лошадьми из их конюшни и пообщавшись с Томом и Гарри, которые вели себя удивительно смирно и тихо, Памела вернулась в дом. Она просто с ног валилась от усталости. К ее безмерной радости, Рэнсом уже практически приготовил обед, оставалось только поставить на плиту. Сегодня это был огромный ростбиф, и Памела не сомневалась, что дядя, по своему обыкновению, щедро сдобрил его своей фирменной адской смесью перца и всяких специй, от которой даже у привычного к острой еде человека глаза на лоб лезли. Девушка приветственно похлопала Рэнсома по плечу.
— Рада, что тебе лучше.
— Да, лучше, — ответил он, кинув внимательный взгляд на племянницу, и тут же снова повернулся к плите.
Глаза Памелы сузились.
— Что еще стряслось?
— Ничего. Обед через час.
— Рэнсом…
— Смотри не опоздай, а не то я все выброшу в окошко.
