Эрин запаниковала. Она оторвала свои губы о его и несколько раз глубоко вздохнула, молясь, чтобы ей не пришлось испытать позор, которого она так сильно боялась.
Дэниел остановился и посмотрел на нее сверху вниз.
— Проблемы?
Она покачала головой, но ее организм подвел ее. Она икнула.
Эрин закрыла глаза, с ненавистью думая своей нервной реакции, которая уже много лет была ее бичом. Но почему сейчас?!
Она еще раз глубоко вздохнула и снова икнула.
— Это ужасно. Обычно я могу… — она снова икнула, — сдержать икоту.
— Воды?
— Нет, — она покачала головой. — Вода не… — еще один спазм сотряс ее тело, — не помогает. Это, должно быть, мои панталоны.
— Панталоны?..
Униженная до глубины души, она закрыла лиц руками.
— Не мог бы ты подождать минутку?
Дэниел снял ее с колен и предложил ей плед, чтобы накрыться. Эрин с благодарностью накинула его и закрыла глаза. Это заняло на несколько секунд больше, чем обычно, но она смогла вызвать в воображении образ швейцарского снегопада. Икота отступила.
Она неохотно встретила любопытный взгляд Дэниела. Ее сердце вновь заколотилось. Его волосы были всклокочены, губы чуть набухли от поцелуев, его обнаженная грудь уводила в сторону ее мысли…
— Так ты говоришь, что я настолько перевозбудил тебя, что ты начала икать? — уточнил Дэниел, в его голосе слышалось веселое изумление.
Эрин посмотрела на него.
— Невежливо смеяться надо мной.
Он тут же посадил ее обратно к себе на колени.
— Кто тут смеется? Ты только что сделала самый лучший комплимент моей сексуальности, — сказал он. — Но ты что-то говорила про панталоны.
Все еще не уверенная в том, как понимать его ответ, Эрин почувствовала, как ее щеки заливаются краской.
— Да. Ну, я думаю, это произошло, когда ты снял мои панталоны.
— Панталоны? — спросил он.
— Трусики, — пояснила она.
Его лицо озарилось пониманием.
— А, ясно! Это происходит, когда с тебя снимают трусики?
— Нет.
Секунду он изучающе смотрел на нее.
— И насколько часто снимали твои панталоны?
— Я снимаю их каждый день, — уклонилась она от прямого ответа.
— Я имел в виду — мужчина.
Она прикусила губу и еще плотнее завернулась в плед.
— Не думаю, что это тебя касается.
— Еще как касается, — сказал он. — Потому что я хочу не только снять твои трусики, а сделать еще чертовски много всего.
