Он вновь нахмурился.
— Как вы думаете, что народ Алтарии хочет видеть в своем короле?
Эрин почувствовала, что разрывается надвое. Часть ее тянулась к Дэниелу, который искренне интересовался ее народом, и в то же время она не могла забыть про приказ своего отца.
— Сир, я уверена, что граждане Алтарии хотят иметь короля, который смог бы построить мост между прошлым и будущим. Даже американцы понимают, что традиции могут быть источником спокойствия в тяжелые времена. Алтария гордится тем, что династия Розмэри не прерывалась уже много столетий. Алтарийцы хотят иметь правителя, который бы понимал и ценил их прошлое и помогал строить будущее.
Дэниел медленно кивнул.
— Полагаю, это значит, что мне надо будет как следует изучить историю Алтарии. Вы говорили, что знакомы с политической обстановкой. Как парламент относится к тому, что на трон вступит американец?
Она почувствовала, как внутри нее все сжалось, и отвела глаза.
— Официальная позиция состоит в том, что парламент доволен тем фактом, что есть целый и невредимый наследник, готовый и желающий занять престол, сир. Многие были удивлены тем фактом, что Вы согласились оставить свою частную жизнь и пожертвовать свободой, чтобы возложить на себя королевские обязанности.
Дэниел вздохнул, встал и подошел к огромному панорамному окну.
— Я не верю в то, что можно уклоняться от семейного долга. Родители научили всех нас тому, что есть обязанности, которые просто необходимо выполнять. Я бы не смог с чистой совестью смотреть на себя в зеркало, если бы я не выполнил свои, но… — Он оторвал взгляд от окна и посмотрел на Эрин. — Я всегда чувствовал, что, работая в корпорации Коннелли, всего лишь чего-то ждал. Видит Бог, не я решил стать королем, но выходит так, что королевский титул сам выбрал меня. — Он повернулся и встретился с ней взглядом, силу которого она ощутила всем сердцем. — Я — Коннелли. Я не могу делать что-либо, не отдаваясь этому целиком.
Его слова, казалось, проложили между ними невидимый мост. Эрин поняла, что Дэниел Коннелли — сильная и грандиозная личность.
Взгляд его зеленых глаз переменился, подобно чикагскому ветру, когда он подошел к ней:
— Вы сообщили мне об официальной позиции парламента. Какова неофициальная?
Эрин запаниковала. Она должна была повиноваться отцу и следовать его желаниям, но…
— И неофициально, и официально парламент чтит традиции и во многом медлит, когда дело доходит до перемен, сир.
— Вежливый способ сообщить, что я заставляю их некоторым образом нервничать, — сказал Дэниел.
