Наконец две совы, несущие драгоценный груз, добрались до узкого просвета в ледяных утесах.
— Кажется, долетели, — с облегчением вздохнул Стрига.
— Это и есть Ледяной дворец? — спросила Нира.
— Я не уверен, тот ли это самый дворец. Но думаю, здесь мы будем в безопасности. А теперь давайте построим хороший шнедденфир, — воскликнул Стрига.
— Какой еще шнеден-шмеден?
— Шнедденфир, — терпеливо поправил Стрига. — Так на старом кракиш называется ледяное гнездо. В Северных царствах нет деревьев, а значит, совы не могут устраивать гнезда в дуплах, поэтому им приходится по-своему выходить из положения.
Стрига принялся деловито раскладывать яйца в гнездо. Нира последовала его примеру.
— А ты много знаешь, — заметила она, не отрываясь от работы.
— Я многому научился у твоего сына, Сорена и Отулиссы. Ты же знаешь, они далеко не глупы.
Нира злобно сверкнула глазами.
— Нира, дорогая, тебе тоже следует научиться использовать своих врагов.
Нире уже в который раз не понравился его излишне фамильярный тон. Она хотела было одернуть Стригу, но вовремя удержалась. Стрига был прав. Нужно уметь использовать своих врагов. Кто знает, кто будет ее врагом после того, как она завладеет углем? Возможно, сам Стрига? Темные блестящие яйца были средством добраться до угля. Но владеть им может только одна сова, и Нира рассчитывала стать этой единственной владелицей. Значит, до поры до времени ей придется сдерживаться. Она будет снисходительна к этой голубой сове, которая, похоже, наслаждается их доверительными отношениями. Внезапно Ниру осенила новая мысль. «Уж не пытается ли он заигрывать со мной? Заигрывать, как с подругой?» Об этом нужно было хорошенько подумать. Интересно, согласилась бы она разделить уголь с Клуддом, со своим давно умершим мужем, с которым они породили на свет неверного сына Корина? Когда-то Клудд заставлял ее желудок петь от счастья… «Но нужно быть практичной. Уголь нельзя разделить», — строго одернула себя Нира. Какая разумная птица захочет быть королевой при каком-то короле, когда можно быть одновременно и королем, и королевой?
Нира принялась внимательно разглядывать голубую сову, сновавшую вокруг гнезда с усердием слепой змеи-прислуги. Казалось, Стрига тоже был погружен в свои размышления, но когда он снова заговорил, внутри у Ниры все всколыхнулось.
— Разумеется, вы, как и все совы, знаете о проклятии, лежащем на птенце, появившемся на свет в ночь лунного затмения?
— Я полагаю, — осторожно заметила Нира, — что все зависит от точки зрения. То, что для одного является проклятием, для другого может быть благословением.
