К сожалению, Крепыш далеко не все понял из этого разговора. Однако теперь он твердо знал две вещи: во-первых, цвет незнакомой совы называется «синий», а не «небесный», а во-вторых, какая-то страшная угроза нависла над всем его миром — и не только над Ледяными проливами, но и над всеми царствами, с которыми они соединяются, а может быть, и еще дальше!
О бесценное Древо, спасибо тебе
За великие блага в нашей судьбе,
Твои тяжкие лозы и сочные ягоды
Прогоняют печали и сердечные тяготы.
В летний зной и в суровую зимнюю стужу
Ты вселяешь отвагу в наши стойкие души.
Будем и впредь
За Древом смотреть —
За корой и корнями,
За ветвями с плодами,
За стволом и за кроной,
За листвою зеленой…
Стоя на балконе вместе с Башей и Белл, Сорен и Пелли с восторгом слушали выступление Блайз, певшей под аккомпанемент травяной арфы.
— Мама, она просто чудо! — прошептала Белл, до глубины души потрясенная выступлением сестры.
— Это еще что! Ты бы послушала, как она поет старинные баллады пестроперых! — воскликнула Баша.
— Действительно, гимны не очень подходят к ее голосу, — согласилась Гильфи. Словно в ответ на эти слова песня подошла к концу, и раздался громкий всплеск струн — это миссис Плитивер одним прыжком перескочила на целую октаву. — О, вот это совсем другое дело! — обрадовалась Гильфи. — Кажется, я узнаю эту желудкораздирающую старинную песенку!
Когда любит сова сову
И желудок готов разбиться,
Я скажу тебе так: колдовству
Не препятствуй и не противься.
Ты бессильна бороться с собой,
Просто следуй за этой волной —
Себя отпусти, ни о чем не грусти
И просто лети, лети…
Примерно на середине песни Сорен и Пелли, не сговариваясь, посмотрели друг на друга. В их черных глазах сверкала радость, смешанная с тревогой.
— Великий Глаукс! — пробормотал Сорен. — Неужели она уже влюбилась?
— Папа! — хором возмутились Баша и Белл.
— Это всего лишь старая пестроперская любовная баллада, — отрезала Белл.
— В современной аранжировке, — добавила Баша. — Немного Р и У — и песенка заиграла, будто вчера написана.
Пелли изумленно захлопала глазами.
— Кажется, я совсем отстала от жизни, — пожаловалась она. — Ради Глаукса, скажите мне, что такое Р и У?
— Ритм и Уханье, — снисходительно пояснила Белл. — В оригинале эта баллада очень сложная, но теперь ее каждый может спеть. Наша Блайз просто чудо! Миссис Плитивер жаловалась, что она заставила всю гильдию арфисток научиться новому стилю игры.
Сорен и Пелли снова переглянулись. Радостные слезы блестели в их глазах, обращенных на Белл, столь горячо расхваливавшую свою сестру. А ведь всего год тому назад, попав под сильное и зловещее влияние Стриги, глупышка Белл пыталась уговорить Блайз навсегда отказаться от пения! Стрига внушил ей, что пение, наряду с прочими искусствами, а также играми и забавами, является порочным «излишеством». Излишество! До сих пор совы Великого Древа старались пореже произносить это слово, вызывавшее у них дрожь в желудках.
