Крепыш с готовностью зажмурился, на миг крепко сжал клюв, а потом заговорил:
— Кажется, могу. Синяя сова сказала, что хагсмары исчезли больше тысячи лет тому назад. А темная сова ей и говорит: «И ты думаешь, они навсегда ушли?» На это синяя сова ответила: «Мадам-генеральша, скажите прямо, о чем вы думаете?» И темная сова ей сказала: «Я думаю, что ничего не бывает навсегда». Синяя сова тогда подумала-подумала, да и объявила, что она не сильна загадки разгадывать. И тогда темная сова сказала что-то про Долгую ночь. «Чудесный птенец появится на свет», — вот так прямо и заявила. А синяя ее спрашивает: «У вас, стало быть, есть яйцо?» А темная отвечает: «Дайте срок».
Крепыш замолчал и с удивлением посмотрел на своих слушателей.
— Эй, ребята, что это с вами? Почему вы стали такие тощие?
Ибо за время на удивление точного рассказа Крепыша совы похудели чуть ли не вдвое.
Первым пришел в себя Сорен.
— Крепыш, ты великолепно справился и очень нам всем помог! Но у меня есть еще один вопрос.
— Ага!
— Почему ты называешь вторую сову «темной»?
— Ой, правда… Просто я сначала принял ее за сипуху — по форме лица, по росту, ну и по длине перьев тоже. Кажется, у нее были даже пятнышки на плечах, совсем как у вас. Но только перья у нее были не такого красивого золотого цвета, как ваши.
Отулисса изумленно посмотрела на Крепыша. Просто не верится, что тупик мог дать столь точное и подробное описание внешности совы! Честно говоря, все присутствовавшие в дупле были потрясены количеством стройных логических умозаключений, произведенных мозгами тупика.
— Нет, — продолжал Крепыш, — перья у нее были очень темные, почти черные. И еще длинные и косматые. По крайней мере, по краям. Она была похожа на ворону, только гораздо безобразнее.
Хагсмара! Страшное невысказанное слово повисло в полумраке дупла, как проклятие, посланное из самого хагсмира. Все совы почувствовали страшную дрожь в желудках.
На этот раз первой заговорила Гильфи.
— А какое у нее было лицо, Крепыш? Ты сказал, что по форме оно напоминало лицо сипухи.
Крепыш кивнул.
— А больше ты ничего не заметил? Какие перья были у нее на лице? Может быть, белые, как у Корина и Сорена? А глаза у нее были черные?
— У нее все лицо было в шрамах. Особенно с одной стороны. Сначала я вообще не видел ее лица, но потом она сняла маску и повесила ее на ледяной осколок. И это было ужасно. Я никогда не видел такого страшного лица. Один шрам… — Крепыш замялся и украдкой покосился на Корина. — Один шрам шел у нее прямо через все лицо, совсем как у вас, — вы уж простите, и не обижайтесь, пожалуйста, потому что вы-то намного красивее! И глаза у той совы не были совсем черными, как ваши. Мне показалось, что в глубине их горел какой-то бледный желтый свет.
