На широко распространенный призыв Араго к очевидцам - французам - сообщать ему о всех случаях грома и молнии он получил гору писем.
Вот что написала великому Араго романтически настроенная госпожа Эспер:
"Все это продолжалось около минуты. Зрелище было так прекрасно, что мне и в голову не пришла мысль об опасности или страхе. Я могла только восклицать:
- Ах, как это прекрасно!
Удар, который я видела, был так силен, что опрокинул трех человек... кухарка моя была почти задушена лучом молнии, пролетевшим перед ее окном, привратница уронила из рук блюдо...
Еще один из лучей попал в пансион г-жи Луазо, где ранил одну учительницу.
Я за большую плату не продала бы случая, мне выпавшего, - быть свидетельницей столь восхитительного и чудесного зрелища!"
Отставной полковник был лаконичен:
"Месье Араго, я видел взрыв молнии в виде шара. Его исчезновение сопровождалось шумом, подобным выстрелу из 36-фунтового орудия, слышимого на расстоянии 25 лье при попутном ветре".
А вот выдержка из письма очень уравновешенного молодого человека:
"...Вдруг посреди улицы блеснула огромная молния, за которой мгновенно последовал удар, подобный артиллерийскому залпу. Мне показалось, что огромная, с силой брошенная бомба взорвалась на улице. Этот удар не замедлил моей походки. Я только надвинул свою шляпу, которую ветер и сотрясение, произведенные электрическим взрывом, отбросили назад, и шел далее, безо всяких приключений до площади "Кале".
Впрочем, кажется, за свое спокойствие молодой человек был наказан, так как далее он пишет: "Все ограничилось тем, что желудок мой не мог переваривать пищу в течение двух недель".
Разобраться в грудах астрономических календарей, хроник, легенд, рукописей было под силу лишь действительно великому ученому. Араго удалось систематизировать факты, отделить зерна от плевел, отказавшись от сообщений типа "падал град величиной со слона", и воссоздать первую со времен Ломоносова научную картину природы грозы и ее наиболее драматических проявлений - грома и молнии. Он сделал также весьма ценную для позднейших исследователей попытку "сортировки" молний и громов.
Нужно тут же оговориться, что в попытке классификации молний Араго вовсе не был первым. Древние римляне, например, делили молнии "по предназначению". Так, у них были молнии
национальные,
семейные,
индивидуальные.
Кроме того, молнии могли быть
предупреждающие,
подтверждающие чью-то власть,
увещевательные,
