Было очень здорово, но Мирек взглянул на часы и сказал учительнице, что уже без четверти одиннадцать.
— Дойдем пешком, — шепотом приказала наша классная, и мы все незаметно покинули поле боя.
Тем временем в поединок вмешались два парня, женщина, которой вагоновожатый наступил на мозоль и которая орудовала зонтиком, владелец старенькой таксы, твердивший, что его собака известный душегуб: однажды, когда у нее еще были зубы, она сожрала канарейку.
Мы добрались до цирка ровно в одиннадцать, и учительница все время озабоченно спрашивала Руженку, не опаздывает ли она, потому что Руженке предстояло выступать в качестве наездницы.
Руженка сказала, что нет, она ведь выступает в самом конце программы, и подала нам на прощание руку. Даже Богоушеку.
Богоушек был весьма горд и сразу полез в первый ряд, хотя у нас и так оказались самые лучшие места — прямо у манежа.
Программа была замечательная. Правда, Алеш мешал нам своими бесконечными комментариями, кого из выступающих сейчас зверей он выбрал бы себе на обед, но в остальном нам было весело.
Особенно большая потеха получилась с Богоушеком. О каждом номере он высказывался с видом великого знатока и небрежно заявлял, что стоит ему захотеть…
Даже Мирослава это заметила и вынуждена была сделать Богоушеку замечание, чтобы он не бахвалился.
В конце первого отделения выступали эквилибристы. Двое мужчин балансировали с шестом на канате, перебрасывались мячом, а внизу была натянута сетка, ведь артисты выступали под самым куполом цирка.
— Гм, — состроил гримасу Богоушек, — подумаешь!
Один из эквилибристов взял стул, сел на него посредине каната и объявил в рупор:
— Кто из почтенной публики осмелится подняться к нам сюда и позволит перенести себя из конца в конец, получит сто крон и звание самого смелого посетителя цирка!
Люди смотрели друг на друга, смеялись, а Мирек вдруг сказал:
— Смотрите, Руженка!
Возле занавеса, отделяющего манеж от входа за кулисы, стояла Руженка, а когда прозвучали торжественные фанфары в честь пока еще неведомого смельчака, помахала нам.
— Я! — воскликнул Богоушек, вскочил со стула и гордо посмотрел в сторону Руженки.
— Да здравствует этот храбрый мальчик! — несколько раз прозвучало из рупора, и клоун помог Богоушеку перелезть на манеж.
На него направили прожекторы, и клоун подвел Богоушека к лесенке возле мачты, на которой ожидал его один из эквилибристов.
— Посмотрите, до чего бледный мальчик, — шептали посетители, и это было правдой, потому что Богоушек понял, во что он ввязался, и сильно побледнел.
