— Наконец-то разумные слова! — ухватилась за отцовские рассуждения мама — она ведь не понимает, как прекрасно и как трудно быть болельщиком. — Сколько раз я тебе говорила! Какой толк от этого футбола?
Отец, как я и предполагал, возразил, что мама в спорте ничего не понимает, и разгорелся спор. Так, к счастью, было забыто, что мне следует несколько дней взывать дома к совести.
Я скрылся у себя в комнате и продолжал писать письмо Руженке, которое кончил фразой, что усердно придумываю кличку для нашей собаки, потом заклеил конверт и пошел спать.
Утром по дороге в школу я бросил его в почтовый ящик, а после обеда мы отправились в Трою на собачью площадку. Алеш гордо вел нашего гибрида на веревке — на ошейник мы пока не сумели наскрести денег.
Если вы не знаете, как идти в Трою на собачью площадку, то вот как: сначала до Стромовки, вдоль забора парка культуры и отдыха, а потом через мост, вправо от которого находится ипподром, а слева, не доходя перевоза в зоопарк, — собачья площадка. Таким путем мы на нее и пришли.
— Вот это да, — сказал Мирек.
На площадке виднелись разные сооружения и было полно народу с немецкими овчарками. Наш гибрид, радостно залаяв, натянул веревку, на которой держал его Алеш.
— Овчарки — умные собаки, — восхитился Ченда. — Посмотрите, чего только они не умеют!
Они много чего умели, но Алеш обиделся за нашего барбоса:
— Он тоже с этим справится. И еще лучше. Вот увидите.
Мы проскользнули через вход, где на нас, к счастью, никто не обратил внимания, и начали осматриваться — как надо учить собак.
— Хорошо, если она перепрыгнет через вон тот барьер, — предложил Ченда, — для начала это было бы не плохо.
— Нет, — возразил Мирек, — дрессировка должна иметь систему. Посмотрите, как учат овчарок команде «к ноге». С этого и следовало бы начать.
— Обрати внимание, — усмехнулся Алеш, — каждую собаку учит один человек.
— Не спорьте, — сказал я, — здесь масса возможностей для тренировки, и каждый из нас может что-нибудь попробовать.
— Как бы только собака от этого не спятила, — пожал плечами Алеш и сказал нашему гибриду: — Сидеть!
И собака села.
— Лежать!
И собака легла.
— Так что начальную дрессуру пропускаем, — обрадовался я, — теперь моя очередь, Алеш. Мы пойдем к препятствиям.
— Спокойно, — сказал Алеш и передал мне веревку.
Ребята остались стоять на краю площадки, а я с псом двинулся к препятствиям. По дороге я говорил ему всякие приятности, чтоб ему в душу запало, как я люблю собак. У первого барьера находились две овчарки — хозяева готовили их к прыжку. Овчарки сидели, я тоже приказал нашему гибриду:
