Ра тихо, как тень, стараясь не хрустнуть и не шевельнуть ветви, прокрался к беседке в тени кустов. Акация давно облетела, но густое переплетение веток ночью казалось надёжным прикрытием. Жёлтый фонарик под сводом беседки освещал для Ра фигуры Старшего и Госпожи Лью, но для разговаривающих, очевидно, ночной сад тонул во мраке.
Впрочем, увлечённые разговором, они и не глядели по сторонам. Ра удивился их тону и позам — спорщиков, почти соперников, а не влюблённых. Старший держался за эфес; Госпожа Лью почти отвернулась от него, говорила через плечо и в сторону.
— Я не понимаю, — говорила она, — чем не угодила тебе. Ты — мой сюзерен, я делаю всё, что велит присяга…
— Ты меня презираешь, — сказал Старший с таким странным выражением, что Ра стало холодно. — Презираешь, не принимаешь всерьёз, я тебе смешон… Нет, не отрицай очевидных вещёй! Я люблю тебя — я вижу.
— Как я могу презирать своего сюзерена? — сказала Лью. — Разве я посмею?
Ра тут же вспомнил Ди, и Старший тоже, очевидно, тут же вспомнил Ди; в его тоне послышалось отчаяние с некоторой примесью злости:
— О, Лью, ты хоть знаешь, каково безответно любить собственную жену?!
Ра показалось, что Лью улыбнулась.
— Прости, Н-До, откуда мне знать…
Старший схватил её за плечи, повернул к себе, заглянул в лицо:
— Не можешь мне простить?! Не можешь смириться с тем, что не скрестила со мной клинка?! Сравниваешь с мёртвым, будь он проклят?!
Ра чуть не сел прямо на заиндевевшую траву.
— А, нет! — рассмеялась Лью, и её голос показался Ра совершенно бессердечным. — Как дурно думаешь обо мне! Госпожа Эу-Рэ всегда говорила, что надлежит благоговеть перед благодетелем…
Старший встряхнул её, как зарвавшегося пажа:
— Не смей!
— Прости, Господин, — сказала Лью с насмешливой кротостью. — Я должна молчать и повиноваться, как добрая жена. Мне лишь на миг показалось, что тебе этого, как будто, не хочется…
Старший отпустил её, остановился, опустив руки.
— Лью, — сказал он с мукой, — я не знаю, что делать. Прошлого не изменишь. Я ненавижу мертвеца за то, что ты любила его… но не мне с ним тягаться. Я сильнее — но что такое поединок с ним, когда не было поединка с тобой… я не могу тебе ничего доказать.
— Ты можешь, — возразила Лью, пожав плечами. — Можешь, но не хочешь. И, прости меня, подарок Небес, ты вообще слишком много от меня хочешь. Я всего лишь двойной какой-то трофей. Знаешь ту деревенскую скороговорку: "Татем у татя перекрадены утята"? — и рассмеялась.
