Я присел, от баранок, естественно, не отказался. Но менее строгим не стал:
— Какой веры будешь, приезжий?
— Самой истинной, настоящей веры я, — воодушевился Михаил. — Скоро в мире воцарится Зверь, я пришел к вам рассказать о нем, указать путь к спасению.
Ромашка театрально закатил глаза и тихонечко принялся распихивать баранки по карманам.
— А не из «белых братьев» ли ты будешь, сектант? — вкрадчиво спросил я и взял в руки посох.
Михаил опасливо покосился на меня и отодвинулся чуть в сторону.
Я вытащил ножик.
— А я тебя предупреждал, — сдерживая смех, подал голос Ромашка.
Стараясь не делать резких движений, я принялся ковырять на посохе зарубку.
— Из «Великого Белого братства» я, это так... — сдавленно сказал Миша. — А что это ты делаешь?
— Зарубку ставлю. Ты у меня седьмой будешь.
— Се... седьмой буду что?
— Сейчас узнаешь, — пытаясь не расхохотаться, сказал я. — Пошли.
— Куда?! Я никуда не пойду!!!
— Пойдешь. У нас тут обрыв есть специальный. Там все поймешь. Или покаешься сейчас в бесовщине, или... будешь седьмым. Впрочем, я зарубку уже сделал, так что без вариантов, пошли.
— Я, это, я, ребят, вы чего, не шутите так, это, я сам пошутил, я можно пойду, мне ехать надо...
Собрался и убежал «белый брат» минуты за три. С шумом скатился по Мужской тропе, только его и видели.
Изгнали беса. И баранок поели.
Я не знаю, что это было. У меня не укладывается в голове то, что произошло. Никак.
Утром я решил пошляться по Сосновому, пособирал немного травок — лимонника, душицы. Попытался поискать неразведанные нычки, но надо признать, безрезультатно. Нового ничего не нашел, зато решил слазить в одну, давно примеченную мной пещеру. Она на отвесном обрыве, метров пятнадцать по скале вниз, блин, а у меня ни веревки, ничего. Но полез.
Сначала казалось легко, но потом начались неприятности. Сверху не разглядеть, выяснилось, что на этой отвесной стене не так уж много трещин и выступов для того, чтобы чувствовать себя уверенным. Срывая ногти, стараясь не делать резких и непродуманных движений, тщательно прощупывая каждый камень, я все-таки докарабкался до пещерки. С дрожащими ногами и руками, со сбитыми пальцами и, наверное, с парой седых волос.
Пещерка оказалась естественной, небольшой, для одного сидящего человека, с рыхлым карстом. Теоретически, подумал я, если денек подолбить, решить проблему спуска и подъема, то вполне можно здесь прятаться — никто залезть сюда не сможет, да и в голову никому не придет, что тут можно прятаться. Высота невероятная — голова кружится, до земли метров семьдесят, не меньше.
