Он почувствовал чье-то присутствие и обернулся. Громадный воин замахивался топором, готовясь обрушиться на него.
Дрекс ударил. Его топор мерцал. Его рычание было рычанием зверя.
Путник покачал головой. Дрекс был мертв. Проблеск его духа — вот всё, что он увидел.
Призраки парили повсюду вокруг него, духи тех, кто отошел в мир иной: следопытов, человекоподобных созданий, блуждавших и погибших в этом лесу, путешественников, убитых одной из многочисленных лесных опасностей.
Не замечавшие ничего вокруг скитающиеся души были некогда были людьми и представителями других, схожих с ними рас — орками, гоблинами, даже дварфами. Некоторые веселые духи, танцующие вокруг, принадлежали эльфам или феям — редкие и радостные сущности, которые нашли покой в постоянном эфирном существовании. Многие были слугами Селдарина, но некоторые, печальные, единственные, на кого Путник обратил внимание, блуждали вокруг без покровителя, не зная о своём предназначении.
Яркость духа зависела от силы его переживаний; кое-какие казались ему живыми. О том, что на самом деле те мертвы, Путник судил только по красноречивому отсутствию сияния жизни. Некоторые — молодые, самые растерянные духи — умоляюще тянули к нему руки, прося помощи, утешения или покоя, но Путник не отвечал.
Был лишь один дух, который никогда не разговаривал с ним, и Путник обратился к нему.
— Отец, — сказал он мягко. — Тарм, отец мой.
К нему, будто бы в ответ, повернулся дух человека средних лет. Тёмные волнистые волосы падали ему на плечи. Мягкие карие глаза вгляделись в Путника. Тарм был одет точно так же, как в момент своей смерти, в облачение служителя Тира35, божества правосудия, последователем которого он был. Дух, как всегда, молчал, позволив Путнику разговаривать с самим собой, заставляя его мысли звучать в его же собственных ушах.
— Отец, я прикончил одного из них. Одного из убийц, — произнес Путник. — Спустя столько лет справедливость наконец-то восторжествовала.
Тарм смотрел на него с прежним печальным выражением. Затем дух отвернулся и исчез среди деревьев, как будто Путник опечалил его.
Путник мог бы почувствовать боль, если бы не знал это чувство так хорошо. Отец никогда не одобрял смертей, которым Путник стал причиной, даже если те были необходимы. Обычно он всегда был здесь, но не тогда, когда Путник убивал. В такие моменты Тарм уходил бродить своими невидимыми тропами, которых призрачный путник не знал.
Он обернулся к собравшимся вокруг него духам, умолявшим обратить на них внимание. Пришло новое непрошенное воспоминание — проблеск прошлого, который Путник не смог расшифровать. Призрачный смех, казалось, из тени.
