Хмурясь, темнокожий парень поднялся на ноги, всё еще с мечом в руках. Последовав за слугой, он позволил оружию скользнуть в ножны с характерным стальным звуком. За ним закрылась дверь.
Как только они ушли, любезные манеры Грейта вернулись — как и его улыбка.
— Прости мне эту вспышку, племянница, — сказал он. — Как ло… мм… герою Куэрварра, мне постоянно приходится сталкиваться с различными странными происшествиями, которые, разумеется, всегда случаются в самый неподходящий момент. Издержки жизни в глуши. Дикая природа способна… сломать любого. Я уверен, наш посетитель один из таких безумных следопытов, грубый подросток или сломленный путешественник. Не обращай внимания.
— Вы совсем не встревожены, дядя? — спросила Арья, беспокойно ерзая. — Судя по слухам при дворе, говорит мой отец, культ Чёрной Крови возрождается. Может быть, это один из их людей? Или даже их предводитель, этот…
— Джертон, — подсказал Грейт. — И — нет. Не думаю, что любой из Чёрной Крови будет настолько глуп, чтобы напасть в открытую. Злобные отродья Повелителя Зверей32, кажется, покинули наши края. К счастью.
Он содрогнулся, но тут же взял себя в руки. Откинувшись на софу, Дарен Грейт отхлебнул вина.
— Продолжай наконец свою историю. Нас больше не прервут — по крайней мере, надеюсь на это.
Встревоженная, но полная решимости не показать этого, Арья фальшиво улыбнулась — хоть ей и было неприятно, — и пригубила вино.
* * *
Мерис раздраженно вздохнул, следуя за Клодиром по комнатам дома Грейтов. Охотничьи трофеи, гобелены, статуи, сокровища — якобы из путешествий — заполняли помещения, безвкусные и по большей части не настоящие. Мерису достаточно было взгляда, чтобы определить.
Власть и обаяние старика впечатляли его, но он не собирался под их влиянием становиться ухмыляющимся дураком, как большинство жителей Куэрварра. Он видел Лорда Певца насквозь, с той проницательностью, которая есть только у трудных сыновей.
Мерис никогда не лицемерил перед окружающими — он не надевал вежливое выражение или маску приязни лишь затем, чтобы произвести впечатление на жалких тупиц вокруг.
Тем не менее, Мерис уважал достижения старика, всё, чего тот добился благодаря лжи и обаянию. Да и судьба Грейта ему импонировала. Кроме того, как бы юноше не было неприятно признавать, он испытывал к стареющему отцу некоторую симпатию. Возможно потому, что видел много общего у себя с Дареном Грейтом.
Достигнув входной двери, Клодир распахнул её перед Мерисом. Юноша, положив ладонь на рукоять меча — это позволяло ему чувствовать себя комфортно — вышел под лучи солнца.
