— Так ведь было не всегда, — сказал Грейт. Он присел рядом с женой. — Когда-то ты считала эту комнату своей.
Грейт приобнял ее, и Льета не стала отстраняться. Наоборот, положила голову ему на плечо. — Помню, в первый раз мы…
— Ты снова станешь героем… — прошептала Льета почти неслышным, отчаянным голосом.
Грейт моргнул. Сладкий мед ее голоса был полон горечи. Льета говорила о важных для своего мужа вещах, но то, как она произносила слова, превращало все похвалы в бесполезный прах.
— Я всегда был героем, — ответил он, легонько улыбаясь в попытке развеселить ее. — Могла бы и знать об этом, любимая.
Произносить последнее слово он не собирался, но вдруг, в глубине души понял, что это не было ложью.
Впервые она посмотрела на него, и блеск синих глаз отразился в его глазах. Он никогда не видел ее настолько прекрасной. Ее алые губы приоткрылись; она улыбнулась ему и провела гладкой рукой по его щеке.
— Скоро рассвет, — сказала Льета. — Лунные тени в это время становятся длиннее.
— Да, — Грейт улыбнулся. Он помнил, что она сказала ему эти слова, когда они впервые проснулись вместе.
Он наклонился и поцеловал ее. После долгой паузы она ответила на поцелуй, освобождаясь от туники и сжимая его лицо обеими руками.
* * *
Через какое-то время они молча лежали в объятиях друг друга и следили через окно спальни, как где-то за Лунолесьем встает солнце.
— Любимая, — прошептал Грейт.
Льета не ответила, но по дыханию он чувствовал, что она не спит.
— Знаю, в их глазах, в глазах жителей Куэрварра я герой, но мне нет дела до их мнения, — его голос дрогнул, но Грейт не обратил внимания на эту слабость. — Мне важно твое.
Льета взглянула в его глаза.
— Ты был очень добр ко мне, любовь моя, — сказала она, касаясь его щеки.
На мгновение Грейт увидел прежний огонь в ее лазурных глазах, и у него стало легко на сердце.
Затем она села и набросила тунику на плечи.
— Но ты никогда не был героем, и, боюсь, уже никогда не будешь, — закончила она.
Его глаза распахнулись. Даже ножом она не смогла бы ударить его больнее.
Затем она встала и ушла без единого звука, оставив Лорда Певца встречать утро с мокрыми глазами.
29 Тарсах
Девушка очнулась ото сна, в котором прекрасная мелодия окутывала её тёмным теплом, как любовник в чёрном плаще…
К Арье, отдыхавшей в лесной роще под теплыми лучами рассвета, что пробивались сквозь тучи над головой, постепенно возвращалось сознание. Трава здесь была мягче любой кровати из тех, на которых когда-либо доводилось спать девушке. Веял прохладный ветерок, и, несмотря на зиму, воздух казался почти теплым. Девушка заметила краем глаза, что её латы аккуратно сложены в нескольких шагах справа. Облаченная в поддоспешные одежды, она лениво потянулась.
