— Спасение утопающих — дело рук самих утопающих! Я бы на твоем месте пошевелилась, раз меня обвиняют в подстрекательстве к убийству.
— И что я должен делать? — удивился теперь Никита.
— Хоть что-нибудь! Как можно больше узнать о жизни девушки, например.
— Ты так уверенно говоришь…
— Я не раз занималась подобными делами, — похвасталась Яна.
— Впервые вижу такую, которая занимается несколькими странными делами одновременно.
— Я вообще единственная! — тряхнула волосами Яна.
— Ага, Яна Цветкова, я запомнил. И если мы еще не были в сауне вместе, я тебя туда приглашаю, — призывно посмотрел на нее Никита.
— Э нет, парень, тебя не туда потянуло. У меня есть друг.
— А разве это мешает нашему легонькому флирту?
— У нас не может быть флирта, тем более легонького, — прямо посмотрела в глаза собеседника Яна. — Со мной или по-тяжелому, или никак.
— А кто у нас друг? — не желал смириться Никита, так как не привык, чтобы ему отказывали.
— А друг у нас князь.
— Трубецкой? — засмеялся Никита. — Или Шереметьев?
— Не коверкайте историю, молодой человек! Шереметьев был графом, — тоном учительницы заявила Яна.
— Ладно, не хочешь говорить, не говори, но водить меня за нос тоже не надо, я не мальчишка, — не поверил ей Никита и посмотрел на ее точеный профиль. — Я улажу твои несостоявшиеся похороны.
— Как? — оживилась Яна.
— У меня есть знакомые в мэрии. Они позвонят куда следует и все объяснят родственникам умершего. Только твоей Алле Юрьевне придется вернуть им деньги.
— Это само собой! Только не она будет возмещать, а я, так как виновата одна я, из-за своей рассеянности. А ты правда позвонишь?
— Честное слово, сегодня же и позвоню, — пообещал Никита.
— Ладно, тогда я пойду. Дело свое сделала, можно и отдохнуть. Рабочие позже приедут и соберут все венки, ленты и драпировку, — пообещала Яна.
— Мы с тобой так странно познакомились: можно сказать, на моих поминках. Это явно какой-то знак. Может, все-таки встретимся? Как-то не хочется мне тебя отпускать, — растерялся Никита, не ожидавший от себя такой реакции, словно он сейчас может потерять что-то дорогое и явно необычное.
Яна непреклонно приближалась к входной двери.
— Может, тебя подвезти? — продолжал свои попытки Никита.
— Не стоит. — Она обернулась в дверях и буквально испепелила его взором своих синих ярких глаз. — Еще раз прости, что ворвалась к тебе с таким неприятным делом. Надеюсь, у тебя все наладится, объяснится и устроится.
Яна открыла дверь и исчезла из поля зрения мужчины, и ему почему-то сразу стало пусто и одиноко. Такое чувство посещало Никиту в жизни только однажды — после гибели жены. Бесконечная последующая череда подружек не оставила в памяти ничего, ни капли сожаления при прекращении отношений. Никиту, наоборот, даже начинало раздражать, если очередная пассия с утра задерживалась в его постели и имела виды на завтрак с ним. Странную же женщину, устроившую у него в доме поминки, было не удержать, как он ни просил. Никита с сожалением посмотрел ей вслед в окно и поднялся на второй этаж в спальню — пора было отдохнуть после бессонной ночи. Он развалился на широкой кровати, с облегчением вытянув ноги. Рабочий день у Никиты начинался обычно во второй половине дня.
