— Вы правы, — отвечаю безо всякой паузы, ибо все изложенное в предыдущем абзаце пролетело в моей голове за доли секунды. — Вот и займитесь тем, чтобы выделить из перечисленных признаков два-три наиболее полезных для нашей работы. К концу дня жду вашего обоснования вместе с проектом формы регистрационной карточки. А пока представлю вас своему секретарю, которого вы будете терзать всеми вопросами по порядку работы нашего отдела и нашего наркомата. Ну, а что он не сможет объяснить – выпытывайте у меня.
После беседы со студентами опять завертелись текущие дела. Рассмотрение заявок от различных хозорганов по поводу выписки удостоверений на ввоз товаров из-за рубежа. Улаживание споров по поводу распределения между ведомствами выделенных контингентов на импорт товаров. Выписка разовых лицензий на ввоз не контингентированных товаров. Бесконечные споры по поводу того, на какую долю импорта может претендовать частник. Впрочем, главный фильтр, обеспечивающий укрепление внешнеторговых позиций государственной и кооперативной торговли, которые пока держали едва ли половину внутреннего товарного оборота (а в рознице – и того меньше), стоял не у нас. Частника отсеивало, прежде всего, Валютное управление Наркомфина, потому что на собственную валюту (как за счет экспорта, так и за счет покупки валюты на рынке за червонцы) частнику было не разгуляться. Ну, и контингентированные товары частнику практически не доставались. В результате из общего числа удостоверений и лицензий на ввоз товаров из-за границы частник получал что-то около 8 %.
Хорошо это или плохо? Я считал, что плохо, потому как то, что частник недополучал по линии Наркомвнешторга, он добирал контрабандой. Контрабандными товарами торговали везде и почти в открытую. Контрабанда была сущим бедствием, с которым упорно, но пока без решающих успехов, боролись таможенные органы и пограничные войска ГПУ. Впрочем, мое мнение на этот счет особой поддержки не находило, хотя некоторое число сторонников подобной позиции все же имелось.
За всей этой текучкой день незаметно подошел к концу, и ко мне в кабинет заявилась троица мобилизованных мною студентов.
— Ну как, есть ли у нас первые успехи в деле научной организации труда? — поинтересовался я.
— А вы какую школу НОТ предпочитаете, Виктор Валентинович, — Керженцева или Гастева? — ответил вопросом на вопрос Адам Войцеховский, старательно пряча огонек лукавства в глазах, пока ребятки рассаживались у стола.
