Морозенко слушал Секретаря невнимательно, в пол-уха, сидел, глядя в одну точку, и задумчиво вращал холеными пальцами шахматную фигурку. Ему, Штирлицу, уже давно было ясно, с чем пожаловал Секретарь. Ответ он уже сочинил и даже на всякий случай мысленно проговорил его несколько раз. Но необходимо было выдержать стиль. Да и дразнить таинственным молчанием Петю, речь которого от волнения становилась все более эмоциональной и насыщенной уличными идиомами, было приятно...
— Что-то вы, Петро Алексеевич, в последнее время часто в позе «раком» оказываетесь... — наконец нарушил он молчание, уцепившись за последнюю фразу собеседника. — Я бы сказал, прослеживается определенная тенденция...
«Вот въебу сейчас в дыню, посмотрим, в какой ты позе окажешься...» — подумал Полошенко с усталой ненавистью. Его пудовый кулак под шахматным столиком налился злой силой. Добавляло ярости и то, что ему уже давно хотелось «отлить», но он стеснялся...
Тонкое чутье подсказало Сам Самычу, что господин Секретарь «не в юморе».
«Что это он так волнуется? — удивился Морозенко. — Ведь ясно же, что договоримся! Особенно сейчас, когда Юлька полезла не куда-нибудь, а в сельское хозяйство, самое его, Сам Самыча, что называется, люфтваффе, или, как сейчас принято говорить, сферу влияния... Что же он так спешит? Никакой выдержки!..»
«Все. Сейчас уссусь...» — обреченно констатировал тем временем Полошенко.
На главный вопрос Сам Самыч мог бы ответить просто и даже до какой-то степени искренне. Но, кроме всего прочего, он опасался, что Полошенко его «пишет» (похожие сомнения терзали в фильме мудрого партайгеноссе Бормана). Правда, никакого портфеля у гостя при себе не было, но со времен легендарного штандартенфюрера техника шагнула далеко вперед — это рационал-социалист Морозенко знал не понаслышке, — и сегодня на необъятном Петином теле можно было упрятать не только с десяток цифровых микрофонов, но и небольшой микшерский пульт.
Поэтому он ответил так, как запланировал еще час назад, в самом начале беседы.
— Мы с товарищами по фракции тоже обсуждали катастрофическое положение, до которого нынешнее руководство страны довело экономику в целом и такую стратегически важную его часть, как сельское хозяйство, — хрипловато и спокойно, как с парламентской трибуны, выдал он, задумчиво осматривая шахматную доску. — И нами принято решение категорически добиваться голосования против предложений Премьера. Не говоря уже о том, что снижение цен на сахар губительно для интересов национального производителя...
