— Да? Ты так думаешь? — слёзы иссякли.
— Я не думаю, я знаю. Он ждал, когда его спящая красавица проснётся, и тогда он сварит ей свежий, ароматный кофе и дымящимся принесёт в коечку. Да, трудно вам, Львам! Достойных Вашего царственного общества людей слишком мало, а требования, которые вы предъявляете, нереально высоки. Хочешь, расскажу тебе, как такую ситуацию вижу я — «Дева»?
— Дева просыпается пораньше. Незаметно выскальзывает из постельки, чтобы не потревожить сон любимого. На цыпочках неслышно спешит на кухню и начинает ворожить.
Готовя завтрак ненаглядному, вкладывает в свою работу нежность, заботу, все знания и даже душу. Ну вот, всё готово. И она ждёт, когда солнце её души взойдёт. Наконец-то дрогнули веки спящего Геркулеса. Взмах ресниц, открылись очи. Чуткий утренний сон развеян ароматами кофе и румяных тостов. Одно движенье обнаженного горячего тела — и сна как не бывало.
"Милый, завтрак готов! " — говорю я.
"Ну, иди же скорее, давай сюда все удовольствия сразу! Я такой голодный!" — говорит он. — Вот как строится идиллия. Советую тебе освежить в памяти «Песнь песней» — очень многое объясняет, улучшает характер и отношения в семье.
— Ты, думаешь, он любит меня? — с надеждой смотрит на меня Нина.
— А ты как думаешь? Что же ещё должен сделать Шурик, чтобы ты поверила ему? И, знаешь, не занимайся, что называется "поиском блох". Ведь даже у львов бывают блохи! — выпалила я, и тут же пожалела о сказанном. К Нине методы шоковой терапии не подходят. С ней нужно быть деликатнее.
— Как блохи? У львов? Не может быть!
— Ну, в смысле — мелкие слабости.
И всё-таки наш разговор имел позитивное действие. Сравнение запомнилось, осталось на заметке в сознании, и думаю, чем-то помогло в её "трудных" и "непростых" отношениях с мужем.
Как-то раз они возвращались с дачи. Александр Васильевич решил переключить приёмник, чтобы не слушать рекламу. Вдруг пространство наполнил чудесный женский голос. Хотелось молча наслаждаться, как иногда в жару хочется пить.
— Оставь, пожалуйста, это Мария Каллас, ария Розины из оперы «Севильский цирюльник», — Нина глубоко вздохнула, словно готовясь следовать вторым голосом. Вдруг, как всегда на радио, исполнение прервали, для того, чтобы продолжить пустой разговор. А Нина, сделав глубокий вздох, голосом оперной дивы продолжила арию.
Шурик был потрясен.
— Нина! Какой голос! Ты же готовая оперная певица. Я первый раз слышу, чтобы ты пела. И так! Где ты этому научилась?
