Собрание стихотворений | страница 14



Пройдя в толпе со мною рядом,
Когда-то близкие черты
Приветливым не встретишь взглядом.
Но я боюсь судьбы иной,
И даже думать не решаюсь
О том, что темнотой ночной
Я постепенно облекаюсь,
Что через десять лет в плену
У косности непостижимой
Бессильным прахом в тишину,
Презрев восторг, летящий мимо,
Я тело отпущу навек,
И распылившийся в эфире,
Не ангел и не человек,
Я буду жить в незримом мире.
И даже ты не промелькнешь,
Хотя бы смутным сновиденьем,
И в памяти земную ложь
Не воскресишь твоим явленьем.

«Отчаянье — не это…»

Отчаянье — не это
Вседневное рыданье
С трагическою дланью,
Приподнятой к виску,
Отчаянье — не это
Вседневное паденье
В глубины без просвета,
В которых есть просвет,
А в малое мгновенье
Понять, что чашу с ядом
Хотя и страшно выпить,
Но все таки возможно.

«Как жить на земле? Человек не знает…»

Как жить на земле? Человек не знает.
Человек рождается, человек умирает.
Сгнивает тело в плотной земле.
Летает душа в поднебесной мгле.
Поэт, послушай, не думай о многом!
Ты — человек, ты не станешь Богом.
Послушай — не твой ли голос поет:
Человек родился, человек умрет.
«В житейской тине счастья не найти…»
В житейской тине счастья не найти…
Но и взлетев в небесные пространства,
Мы не забудем прежние пути,
Простую грусть, простое постоянство.
И стоит ли смотреть за облака
Нам, обреченным смерть принять оттуда,
Пока еще прекрасна и легка,
Земная жизнь, где нам не надо чуда.

«Нет оправдания тому…»

Нет оправдания тому,
Кто стать не смог, кто жить не может.
Что нам за дело — почему
Его сомнения тревожат.
Жизнь высока и глубока,
Ей нет предела, нет причины.
Бегут за нами облака,
Растут высоты и пучины.
Сомненьям места нет, — и он,
Бессильный, одержимый ими,
Уже навеки осужден
Самим собою, не другими.

«Этой жизни, трудной и любезной…»

Этой жизни, трудной и любезной,
Каждый год мне по иному мил!
Каждый год своей волной железной
Сердце навсегда приворожил.
Пронеслась гимназией далекой
Череда привычных лучших лет.
Темный, непонятный, одинокий,
Позабылся университет.
Бледный отблеск дружбы величавой,
Две любви — бесплодных, без следа,
Но звучащих неповторной славой,
Скрыли в прошлом темные года.
Стынет сердце вечностью и страхом.
Только то, чему названья нет,
Остается в сердце верным знаком,
И не меркнет отдаленный свет.

«Ты говорил — я долго слушал…»

Юрию Терапиано
Ты говорил — я долго слушал,
О, я согласен был во всем:
Сомненье не спасает душу
Опустошительным огнем.
И горе не изменит света —
— Все так же солнце греет нас,
И столько радостных ответов