- Значит все произошедшее со мной, было предопределено?
- Как и все в мироздании – но не выходя за рамки свободного выбора. Свобода ваша насколько велика, настолько и ее зеркальное отражение – отсутствие ответственности за свою жизнь в цепях. Но отражение всегда иллюзорно, а вы истинны! Потому у каждого свой час сбрасывать оковы себя вчерашнего. Вот, посмотрите, хороший пример…
Непробиваемую тьму свинцовых туч внезапно прорезал луч нестерпимо яркого света, коснулся нескольких детей и они растворились, покинув сумрачный мир.
- Что это?
- Это молитвенный канал оператора, что пребывая в земном теле, в духе пронизывает все мироздание. По его молитве отсюда выводятся их души, мало того, свершается нечто, что соединяет в них разорванную цепь эволюции и души таковых детей обретают дальнейший путь и царствие, наследие богосыновства. Они как раз вмещают в себе и путь, идя по нему подобно вам, и одновременно являясь им для идущих.
Ангел посмотрел на темного, который все еще держал на руках детей, боясь даже шевельнутся, и продолжил:
- Твой путь тоже не был напрасен, как и не напрасны сейчас твои сомнения. Сила Божественной Любви направляемая сквозь мироздание не напрасно коснулась твоей души.
- Но у меня нет души… - прошептал темный.
- Она у тебя уже есть – засмеялся ангел – иначе, зачем бы они, - он указал на детей – отогревали бы тебя своими сердцами?
-6-
Молчание глубже слов. Значимее, объемнее. Все что нельзя выразить словами, легко выражается в молчании. Даже то, что выразить невозможно. Словами можно скрыть и исказить истину, а в молчании она открывается сама, снимая в сердце завесу за завесой. Молчание всегда глубже слов. Мы молчали, молчали не потому что нам не было что сказать, скорее потому, что нам было о чем помолчать. Увиденное и пережитое накладывало свой неизбежный отпечаток. Что-то менялось в нас, менялось глубоко, исподволь, в той самой глубокой сердцевине что называлось сутью нашей внутренней природы. И если не было у темного души, то что тогда в нем мучилось?
Очередной виток. Время сжимается до предела и тут же распрямляется снова. Я открываю глаза.
Под нашими ногами ковер из ярких опавших листьев, над головой светит солнышко, легкий ветер теребит волосы, принося запах легкой горечи, первых сожженных листьев и грусти. По парку не спеша, степенно и неторопливо гуляют люди и кажется что все хорошо, все прекрасно, если бы не эта разлитая в пространстве грусть. Осень всегда навевает грусть. Может это память о лете, а может ожидание скорого увядания. Не знаю.
