Лицо у моего благоверного вытянулось, и он с тоскливым испугом посмотрел на меня.
– Кто?!
– Красавица в серебряных одеждах! – и я загадочно улыбнулась.
С широко открытыми глазами Вадим ошарашено уставился на свою жену, то есть на меня, как на восьмое чудо света.
– Кстати, – спросила я с надменной улыбкой на губах, – она тебе никого не напомнила?
Несколько секунд мой Вадик сидел, словно молнией пронзенный. Потом он застонал и схватился рукой за загорелый лоб. Он глядел на меня из-под ребра ладони, бледнея и краснея одновременно, видно от стыда и полного поражения.
– Боже мой! – причитал разоблаченный муж. – Я мучился, я страдал, я не знал, где мне искать эту девушку и как! Я извелся, не мог найти выход из этого сумасшедшего положения! А теперь выясняется, что я безнадежно и бесповоротно влюбился в собственную жену! Господи, да это же счастье! Ладка, неужели, это была ты?!
– А кто же еще? – грустно ответила я и, в конце концов, не выдержала, почувствовала, как в горле собирается плач, и всхлипнула.
Муж сильным рывком придвинул меня вместе с табуретом к себе, крепко обнял и прижал мое лицо к своей горячей шее.
– Лада, Ладочка, родная моя, милая! Прости! Прости, прости меня, идиота!
– Но ведь ты мог вернуться в клуб и поискать меня там! – лепетала я сквозь слезы.
– То-то и оно, что не мог! – говорил Вадим, целуя мои мокрые соленые от слез губы и щеки. – Не знаю почему, но какое-то внутреннее чутье заставляло меня все время сидеть дома. А, может, я просто ждал чуда? Господи, какой же я дурак, тупица!
– Значит, ты все еще любишь меня?
– Не то слово, родная моя! Стоило вляпаться мне в плохую любовную авантюру, чтобы понять, что ты моя единственная и неповторимая!
– А как насчет Ларисы? – осторожно спросила я, немного высвобождаясь из его бурных объятий.
– Бог ты мой, ты и имя ее знаешь! Ну да, конечно, тот клуб! С Ларисой все кончено еще три недели назад! Только, пожалуйста, не спрашивай меня, почему я с ней встречался! Я и сам до сих пор понять не могу, что меня связывало с ней! Больше никаких Ларис! Вообще никого, никогда! Никого не хочу, только тебя! Вот баран, ну как я мог, как я мог?!
Мой супруг продолжал крепко сжимать меня в своих объятиях, продолжая истязать свое доброе имя, а я снова приобрела душевное равновесие и сладкий покой. Тогда две недели стояли между моим страхом, надеждами, борьбой и выстраданным тихим женским счастьем.
«Теперь я знаю, на кого делятся мужчины. Есть две категории: любимые глупцы и нелюбимые умники. Надеюсь, мой Вадим принадлежит к первой! Насчет глупца я, конечно хватила! А в прочем, все мужчины – большие дети!»
