– Слушаю внимательно!
От неожиданности я подпрыгнула на табурете и лишилась дара речи.
– Ну? Что молчите? – продолжил голос раздраженно.
– Вы колдуете, гадаете на картах? – пролепетала я фразу из своего сна.
В ответ голос разразился громким смехом. От этого смеха моя спина покрылась холодным потом.
– Простите! Вас случайно не Зоя Леонидовна зовут? – мои губы дрожали.
В трубке повисло молчание. Затем голос вернулся в эфир, однако был уже не таким бодрым.
– Откуда Вы знаете мое имя? Я не давала его в объявлении.
– Не знаю! – прошептала я. Снова молчание. Меня трясло мелкой дрожью.
– Значит, это все правда?!
– Милочка, что Вам нужно? Выражайтесь яснее!
Я собралась с духом и задала вопрос, которого больше всего боялась.
– Вы хозяйка китайского ковра?
– Вот оно что! – усмехнулся голос. – Милочка, не пытайтесь ввести меня в заблуждение! Если Вам нужно погадать – милости прошу! Если что-то еще – обращайтесь по другим объявлениям!
– Вы мне не ответили, Зоя Леонидовна! – осторожно, но настойчиво произнесла я.
– Хорошо! – голос звучал уже резко и злобно. – Жди разрешения своей проблемы по пятницам! Устраивает?
– Да, но…
В трубке запищали короткие гудки. Я чертыхнулась и нажала кнопку отбоя. Хитрая баба Зоя так и не выдала себя. Сомнений нет – это была она. Вряд ли такое редкое сочетание имени и отчества могло просто совпасть.
Внезапно я с ужасом вспомнила о цене выкупа девушки Ларисы и бросилась в ванную комнату, уронив телефонную трубку на пол. Я тревожно всматривалась в свое отражение в большом туалетном зеркале, пытаясь отыскать признаки преждевременного старения.
К великому счастью никаких глобальных изменений мной обнаружено не было.
– Все, с меня хватит! – громко произнесла я, глядя в собственные глаза, отражающиеся в зеркале. – К черту ведьм, ковры, карты, любовниц, мужа! Не вернется и не надо! От горя не умру!
В дверь ванной протиснулась маленькая взлохмаченная голова сына. Я заметила его отражение в зеркале.
– Мам, ты чего не спишь и сама с собой разговариваешь?
Сонное и такое родное лицо моего взрослеющего не по годам ребенка спустило меня на землю.
– Сыночек, дорогой мой! – я втащила его в ванную, прижала к себе и принялась покрывать поцелуями горячие ото сна щеки, лоб, кудрявые волосы.
– Мам, пусти! – ворчал сын, неуклюже уворачиваясь от моих ласк.
– Тебе больно, мой дорогой?
– Нет! Я просто хочу писать!
Я не выдержала и разрыдалась. Так мы сидели на краю ванной вдвоем среди ночи. Сын молча утешал меня, а я тихо всхлипывала, утирая слезы полотенцем для ног.
