– Да я, собственно, заскочил домой на полчасика, а потом вернусь в лабораторию. Наша группа получила заказ по новым разработкам. Нужно составить план и согласовать схему анализа, опробовать контрольные материалы. Кстати, если все пройдет гладко, то нам дадут хороший гонорар. Можешь за меня порадоваться.
«Ладно поешь, кобель!» – с нарастающим остервенением думала я про себя.
– Тебе это не интересно? – прервал мое опасное молчание супруг.
– Нет, почему же! Ну, а кто еще за тебя будет радоваться? – последняя фраза вырвалась непроизвольно, впрочем, ловить себя за язык было уже поздно. В воздухе кухни назревал скандал.
– Не понял?! – голос Вадика звучал растеряно.
– Да это я так, дорогой, мысли к теме! Игра слов!
– Ну-ну! – буркнул он в ответ, принимаясь за еду, которую я поставила перед ним на большой разноцветной тарелке.
– Значит, вернешься ты сегодня поздно? – спросила я, тщетно пытаясь унять бешеную скачку своего сердца.
– Да, ты правильно поняла. Так что ложись и не жди меня.
Муж взял вилку, воткнул ее в котлету и метнул в мою сторону быстрый и подозрительный взгляд.
– Ты что, заболела?
– Да, что-то не здоровится!
Правильно, куришь как паровоз! Никакого здоровья не хватит! Всю кухню продымила, потолок скоро коричневым станет! – мой милый жевал, раздраженно бубнил и не глядел на меня. В таком пренебрежительном тоне он разговаривал со мной впервые, – Что дети скажут?
Я начала медленно, но верно закипать, словно чайник на плите.
– Значит, придешь поздно, говоришь!
– И что дальше? – нагло спросил Вадим, смакуя котлету и помидор одновременно.
Я втянула кухонные пары ноздрями и ощутила резкий дух собственной ярости.
– И давно ты так трудишься в поте лица, дорогой? Нет, можешь не отвечать! У тебя столько работы, ну просто завал! Ты иногда даже приходишь под утро, мой бедный работяга! Сколько сил и энергии тратится на благо великой науки химии!
– И что же тебя так удивляет? – муж был спокоен как танк и продолжал невозмутимо пережевывать котлету.
– Что меня удивляет?! – наконец я повернулась к нему, уперев руки в бока, как базарная тетка, и окончательно забыла про свой вид и про Анжелкины упреждающие наставления. – А то, что ты сейчас и здесь нагло врешь мне в глаза! По всей видимости, ты считаешь меня глупенькой и наивной женой!
Следует заметить, что по характеру своему я была женщиной взрывной и темпераментной, так что, иногда, позволяла себе надрывать горло. Но, к счастью, подобное случалось так редко, что я уже и не помню, когда и как происходила последняя ссора. А мой Вадим, будучи достаточно мудрым и миролюбивым мужчиной, обычно первым шел на примирение.
