Конечно, нам обоим совершенно не терпится тебя увидеть. В то же время мы сейчас заточены в зоне изоляции, и, как ни печально, нам не разрешено принимать гостей из внешнего мира. И хотя, насколько я знаю, временный пропуск могут получить определенные государственные служащие, наша встреча в ближайшее время невозможна, но мы должны поддерживать связь.
Довольно удивительно было обнаружить, что у нас с твоей матерью есть сорокаоднолетний сын. Интересно, похож ли ты на кого? нибудь из нас хоть в чем? то внешне? Когда будешь писать в следующий раз, не мог бы ты вложить фотографию?
Я пишу это и чувствую на своем плече длань истории.
Adieu, сын мой.
Шлю тебе самые теплые пожелания.
Твой отец Чарльз.
P. S. Мы с мамой будем ужасно благодарны тебе, если ты пока сохранишь наши отношения в тайне.
Отвечай, пожалуйста, на адрес
Дуэйна Локхарта
(Лестер,
старая бойня,
квартира 31).
Первой мыслью Дуэйна было: какое нахальство! Могли хотя бы сначала спросить его. Своей второй мысли он устыдился: в его руках исторический документ – интересно, сколько он будет стоить на интернет – аукционе?
Отправляясь в библиотеку, Дуэйн прихватил письмо с собой и отксерокопировал на допотопном копире, которым не пользовался никто, кроме сумасшедших, что размножали собственные эпические поэмы. Опуская оригинал письма в почтовый ящик по дороге домой, Дуэйн несколько секунд не мог разжать пальцы и расстаться с конвертом.
На кухне Фредди подрезали отросшие когти. Только объединенными усилиями Чарльза и Камиллы удалось удержать на месте маленькую собачку. Во время процедуры Фредди отчаянно лаял:
– На помощь! На помощь!
Он не забыл тот раз, когда Камилла поранила ему подушечку лапы и потекла кровь.
– Ой, Фредди, давай‑ка не упирайся, – сказал Чарльз. – Когти у тебя такие длинные отросли, самому должно быть страшно неудобно.
А Камилла сказала:
– Фредди, если бы ты был человеком, ты звался бы Эдвард Руки – ножницы.
Наверху, на тесной лестничной площадке, Лео и Тоска беззастенчиво пользовались отсутствием Фредди. Лео рассказывал Тоске о бедствиях, которые претерпевал щенком, пока его не подобрал Спигги и не отдал принцу Чарльзу.
– Нас было девять в помете, и я был заморыш. Я почти не пробивался к маминым титькам. Я мог бы помереть с голоду.
– А кто твои родители? – протявкала Тоска. Свою родословную она могла проследить до девятнадцатого колена.
– Кто мой папаша, не знаю, – горестно проскулил Лео. – А маманя, когда приходила в охоту, становилась полнейшая
