Люди вокруг меня – одна большая бесконечная улыбка радости. Одна большая счастливая семья. Один большой бьющийся в экстазе организм.
– Еще? – улыбается мне бармен.
– Еще! – улыбаюсь я ему в ответ.
Передо мной – почти пустой бокал с персиковым соком. По обеим сторонам этого бокала – голые мужские ноги, обутые в высокие шнурованные ботинки на толстенном протекторе. Мой взгляд скользит по этим идеальным, пританцовывающим в такт музыке ногам вверх – и обозревает белоснежные плавки от «Calvin Klein», идеальный рельефный живот, покрытый легким светлым пушком, и копну пшеничных волос, которые падают обладателю этого роскошного тела на глаза.
И – да, да, конечно, я хочу протянуть руку и пройтись вдоль этой ноги – вверх, минуя колено, по бедру, еще выше, и положить ладонь на влажный от постоянного движения живот. Боюсь только, за подобную выходку хозяин идеального живота может вызвать охрану.
– Нравится? – говорит мне в левое ухо высокий, худющий, загорелый парень с выбеленными волосами, облаченный в белую майку и драные джинсы от «D&G».
– Мне – очень! – говорит мне в правое ухо брюнет в цветастом шарфе и джинсовом жилете от «Gucci», надетом на голый мускулистый торс.
Мальчик в ботинках улыбается мне сверху – он знает, что произвел на меня впечатление. Впрочем, для него это только работа. Go-go-денсеры в питерском клубе «Central Station» не интересуются девушками. Как и девяносто процентов остальных посетителей – если они, разумеется, не лесбиянки.
Еще нет и полуночи, а клуб уже забит под завязку. Бутылки в баре нахально выставляют напоказ округлые бока. Здесь и там светят в неоне плавки от Кельвина Кляйна, диджей за вертушками литрами хлещет минералку, толпа непрерывно движется по лестницам туда-сюда. Каждый освободившийся стул немедленно берется штурмом. Бармены не успевают смешивать коктейли. Протиснуться на танцпол практически нереально. В самой его середине я вижу ангела в блестящих шортах, с чьих крыльев осыпается белоснежное перо.
На ступенях, намертво сцепившись, целуются двое парней в цветастых рубашках. Рядом, прислонившись к стене, скучает парнишка в клетчатых брючках и белой водолазке. На вид ему лет шестнадцать, обеими руками он прижимает к животу плюшевого медвежонка. Мечта педофила… Мимо нас проплывает высокая белоснежная дива в балахоне и огромном белом парике, с накладными сиськами шестого размера и такими же гигантскими ресницами. Сдается мне, эта особа держится на каблуках лучше меня.
