Не успели вы в уме досчитать до пяти, а трое из них мертвой хваткой обхватили наших пленников за шеи, остальные отошли в сторону, уступив место Андрею, который подошел вплотную к стоящим на коленях людям и врубил накамерный свет. У него в руках – старенькая профессиональная видеокамера формата DVCam, уже года два без дела пылящаяся у нас в телекомпании. Двести долларов и бутылка «White Horse» – и вы можете вынести на несуществующие съемки не только камеру, но в придачу к ней штатив, пару радиомикрофонов и кучу кассет.
Пленники жмурятся от света – а Андрей специально наклоняется как можно ниже, снимая лица крупным планом.
– Что за ерунда! – произносит Аркадьев, пытаясь отвернуться от слепящей глаза лампы. – Это чей-то идиотский розыгрыш, я знаю. Что мы сейчас должны делать? Попытаться выкупить свои жизни за кучу денег? А потом нас покажут по MTV?
– Да, действительно, ребят, уже не смешно! – вторит ему Савельев. – Сколько вам нужно денег, чтобы вы нас отпустили? Могу дать очень много… Сотка штук евро устроит?
– Деньги… Такие, как вы, только и думают о деньгах! – презрительно бросает Вадим. – Ну ничего, совсем скоро все изменится! Оставьте мне вот этого! – командует людям в камуфляже Вадик, указывая на Аркадьева.
Парни тут же оттаскивают в сторону Савельева и его водителя, а на пятачке перед машинами, ослепленный светом видеокамеры и по-прежнему стоящий на коленях, остается Аркадьев. Он зажмурил глаза. Человек в маске держит его железной хваткой, заставляя высоко задирать подбородок.
Вадик медленно расстегивает кобуру, достает пистолет, картинно снимает его с предохранителя и приставляет дуло ко лбу Аркадьева. Черт, даже у меня мурашки по коже. А вы? Что бы вы чувствовали, видя, как ко лбу вашего друга детства приставлено оружие?
– Эй! – кричит Савельев, пытаясь вырваться из рук двоих парней, держащих его. – Постойте! Стойте, я вам говорю! Эй, вы! Отпустите его! Зачем вам это нужно? Я действительно дам вам столько денег, чтобы хватило до конца жизни! И машины забирайте! Только отпустите Лёню, пожалуйста!
Он не на шутку испуган – и все же, думаю, не верит до конца в происходящее.
Вадик его не слушает. Он поворачивает голову к объективу видеокамеры:
– Это лишь первое предупреждения от Народного Комитета Неповиновения, – говорит он с пафосом. Воображаю, чего стоит Андрюхе не рассмеяться в этот момент. – И это – только начало!
Савельев заходится в крике:
– Нет! Нет! Прекратите!
