Что же за люди проживали в Новой Испании? Примерно половина из них – около трех миллионов – являлись чистокровными индейцами, представителями народов, которые в куда большем количестве, нежели сейчас, населяли эту землю до случившегося почти три века назад вторжения Кортеса.
Метисов – потомков индейцев и испанцев – было примерно вдвое меньше; мулатов, то есть тех, среди чьих предков были африканцы, еще меньше; а небольшое количество chinos, желтокожих выходцев из той таинственной страны за Тихим океаном, которую называли Катай, можно было не принимать в расчет. Зато креолов – чистокровных, но родившихся в колонии испанцев – насчитывалось около миллиона, и большая часть рудников, гасиенд и торговых предприятий принадлежала именно им.
Гачупинос, в числе которых по воле Божьей и прихоти переменчивой сеньоры Фортуны выпало оказаться и мне, являлись хотя и самой малочисленной, однако наиболее влиятельной общественной группой в Новой Испании. Да, нас насчитывалось всего тысяч десять, ничтожная доля от общей цифры в шесть миллионов, но именно нам Господь и корона покровительствовали в первую очередь. Нам принадлежали высшие посты в гражданском и военном управлении, мы занимали ключевые должности в судах, полиции, церкви и коммерции.
Гордые и алчные носители острых как бритва шпор, мы вонзали эти шпоры не только в бока ацтеков, метисов и им подобных – всех, кого огульно причисляли к пеонам. Доставалось и гордым креолам, которым оставалось лишь мечтать о тех днях, когда текущая в их жилах испанская кровь сделает их равными нам, гачупинос.
Чистота крови, limpieza de sangre, значила в колонии гораздо больше, чем деньги, ум, красота, манеры, успех у женщин или искусное владение оружием; именно она в первую очередь определяла положение человека в обществе. И в этом отношении мне повезло: моя кровь была pureza, то есть чистейшая. И если бы не это обстоятельство, мало что отличало бы меня от пеонов.
Считалось, что превосходство крови установлено самим Богом, дабы различать людей, даже обладающих одним цветом кожи и говорящих на одном языке. Vaquero с гасиенды может быть прекрасным наездником и бить влет птицу на полном скаку, обладать умением сладить с капризной красавицей и норовистой кобылицей, однако при всех своих достоинствах он – лишь пеон и никогда не сможет стать кабальеро. Ибо кабальеро, этот рыцарь Старого и Нового Света, должен иметь pureza de sangre, чистую испанскую кровь.
