Но сейчас, когда всадник приблизился, я вдруг понял, что это не испанец, а индеец. Индеец верхом на лошади.
Аййя! Никогда в жизни я не видел ничего подобного. Кони представляли собой мощнейшее оружие, и неудивительно, что испанцы категорически запрещали индейцам как держать лошадей, так и ездить на них верхом. Впрочем, Тенамакстли, наш предводитель, рассказывал, что испанцы посадили на коней касиков, вождей союзных им индейцев, дабы те своим видом воодушевляли следовавших за ними воинов.
«Предатели, которые сражаются на стороне захватчиков, называют лошадей большими собаками, – объяснил нам Тенамакстли. – Они втирают в себя конский пот, чтобы заполучить часть магической силы этих удивительных животных».
Уж кто-то, а Тенамакстли знает захватчиков вдоль и поперек, ведь он жил среди них в бывшей столице ацтеков, которую нынче именуют городом Мехико. Там он был известен под именем, которое дали ему испанцы: Хуан Британико.
Разумеется, помимо запрета, касающегося лошадей, наши новые господа запретили индейцам еще очень и очень многое. Когда наши вожди и старые боги предали нас, не сумев защитить, захватчики не только прибрали к рукам сокровища прежних правителей, но и самих индейцев сделали абсолютно бесправными, чуть ли не превратили в рабов на своих encomiendas: так называются огромные владения, пожалованные испанцам их королем. Мы прозвали этих белых людей, восседающих на величественных конях, гачупинос, то есть носителями шпор, острых шпор, которыми они расцарапывают до крови наши спины и вырывают пищу из наших ртов.
Их могущественный король, которого они именуют его католическим величеством, прикладывает печать к листку бумаги, и в результате тысячи живущих на обширной территории индейцев в один миг превращаются в рабов какого-нибудь испанца, явившегося в Сей Мир с одной-единственной целью: разбогатеть за счет нашего труда. Этому носителю шпор мы обязаны отдавать в качестве дани немалую долю всего, что выращиваем на своей земле или производим своими руками. Когда новому господину приходит в голову воздвигнуть себе роскошный дворец, нас отрывают от возделывания земли и заставляют таскать камни или распиливать бревна. Мы должны ухаживать за его коровами и лошадьми, однако нам не позволено ни вкушать мясо домашних животных, ни ездить верхом. И – аййя! – мы обязаны по первому требованию отдавать испанцу, если ему вдруг этого захочется, своих жен и дочерей. Так стоит ли удивляться, что, когда Тенамакстли бросил клич, мы, как во времена великих властителей ацтеков, дружно взялись за копья, чтобы убивать поработивших нас чужеземцев?!
