Ничего не ответив на это заманчивое для нее предложение, Катя продолжала вспоминать:
– Больше всего меня огорчало то, что все люди при коммунизме станут честными, добрыми и справедливыми. Сразу делалось скучно, и непременно хотелось злого персонажа, ведь без него ни одна сказка не обходится.
– А о реально злых персонажах в истории коммунистического строительства ты не подозревала, дитя мое?
– Тогда, конечно, нет. Это ведь Адольф родился диссидентом, а я долго верила в сказки. Когда умер Брежнев, я даже всплакнула о том, что больше некому будет бороться за мир во всем мире.
– Да-а, – протянул Нил, – тяжелый случай. – Он даже перестал закручивать шуруп от удивления. – Ведь над ним потешалась вся страна. Кстати, ты заметила его сходство с Вертепным? Особенно когда он целуется с участковым милиционером – ну точно как Брежнев с Хонеккером! От умиления можно всплакнуть.
– Видишь, я такой человек, – оправдывалась Катя, – что мне несложно поверить в любую небывальщину. До сих пор удивляюсь, какие странные химеры порождали те времена. Ты помнишь, о чем по вечерам болтали во дворе ребята?
– Конечно. Страшилки рассказывали про отрубленную руку, как она поднимается по лестнице, стучит в дверь, а потом хватает за горло… примерно так, как Муза кота на лестнице. – Нил захрипел, высунув язык.
– Ну, это тоже было. Но особенно таинственно мы шептались об НЛО и о войне. Причем я никак не могла разобраться, с кем будет война, с Китаем или Америкой, но очень боялась. И все представляла, как атомная бомба приземляется прямо в актовом зале нашего детсада, где мы стоим в хороводе и поем что-то типа “В лесу родилась елочка…”.
– Одним словом – мрачняк, – Нил поглядывал через плечо на съежившуюся в углу подоконника фигурку. – Ты бы хоть анекдот рассказала какой-нибудь.
– Попробую, – вздохнула Катя. – Из жизни. Однажды бабушка повела меня в магазин покупать новые туфли, а я, как рассудительная девочка, отказалась: “Зачем мне новые туфли, если скоро война и нас убьют. Давай лучше купим на все деньги мороженое”.
– Можно смеяться?
– Бабушка смеялась и мороженое купила, правда, не на все.
– Обойдемся без анекдотов из жизни, – Нил вкрутил последний шуруп. – И когда же ты очнулась, спящая красавица?
– В университете я быстро избавилась от советских иллюзий, – Катя сделала многозначительную паузу, – и тут же приобрела новые. Помнишь, в прошлом году митинг у Казанского, так вот мы с приятельницей тогда пытались залезть на памятник Кутузову с флагом Демократического Союза и плакатом “Долой Соловьева!”. Не знаю, что на меня нашло, а перед памятником до сих пор стыдно.
