Но это были далекие планы… А в ближних она становилась фавориткой дофина и приобретала при дворе вес немногим меньший, чем эта противная Анна д’Этамп! Хорошо, что дурень Генрих так восхищается платонической любовью из рыцарских романов, а его супруга столь глупа и нерешительна.
И вдруг этот самый дурень, которому она освободила место дофина, вместо того, чтобы припасть к ее ногам и униженно молить о любви, как делал до сих пор, просто наставил ей рога, сделав посмешищем всего двора! Замечательно – изнасиловать сестру конюха и потом признаться, что дитя, которого та носит под сердцем, – его! Куда смотрел Анн де Монморанси, которому Диана поручила мальчишку?!
Легок на помине, от Монморанси принесли письмо. Со злостью сломав печать, Диана пробежала глазами строчки и сразу бросила лист в огонь, никто не должен даже случайно увидеть написанное. Верный ей коннетабль отвечал на неосторожно выплеснутые в ее письме обвинения в недогляде и неумении скрыть нужную информацию от двора.
Удивительно, но Монморанси признавался, что сам герцог действительно хотел бы скрыть, но коннетабль сделал все достоянием гласности. «Мадам, наличие у Генриха ребенка, пусть и от деревенской девки, говорит о том, что он способен к деторождению…» Дурак, кто бы сомневался! Откуда Монморанси знать, что Екатерина не рожала из-за того, что Диана поила Генриха кое-чем именно для отсутствия детей. Красавице вовсе ни к чему были сопливые отпрыски у ее воспитанника и счастливая в материнстве флорентийка! Открыть такое даже верному коннетаблю Диана не могла: сегодня он верный, а завтра… Многие годы при дворе приучили красавицу доверять только самой себе.
Но в письме Монморанси имелось и рациональное зерно: действительно, после рождения у Генриха внебрачного ребенка флорентийка вовсе выйдет из доверия короля. Оставалось только снова привлечь к себе поближе Генриха и добавлять в его вино нужные капельки. Диана вздохнула: придется выполнить совет Монморанси и все же стать любовницей этого верзилы!
А еще предстояло понять, как можно пережить такое унижение. Она словно побывала в положении самой флорентийки, но ни малейшего сочувствия к жене Генриха у Дианы это не вызвало. Почему она должна жалеть флорентийку? Но что делать самой?
И вдруг ее осенило: двор с вожделением ждет, что она обидится на Генриха, порвет с ним, удалится в свое имение… Не дождетесь! Диану нельзя просто так утопить к радости фаворитки короля, тем более когда ее стараниями Генрих стал дофином! Она фаворитка дофина и поступит так, как никто не ждет!
