— Верно, слабоваты нормы, — сразу согласился Ермолай Ермачек.
— Тьфу, одно слово, — поддержал и Артюхов. Тогда предложил Изотов попросить Логвиненко от имени всех ударников «Мазурки» поднять нормы, а то как-то неудобно, стыдно даже.
— Вроде сами себя надуваем, — закончил он свою мысль.
Начальник участка выслушал это предложение, просиял, крепко тряхнул руку каждого из ударников, выражая полную солидарность, с интересом прикинул:
— Значит, так… Если сейчас поденно четыре с половиной тонны на забойщика, то мы попросим поднять до шести тонн. Так? Гляди, ребята, чего удумали. Нет, право слово, здорово, — заключил он. (Много лет спустя М.И. Логвиненко стал Героем Социалистического Труда.)
Шахтная администрация вначале отнеслась к начинанию ударников с «Мазурки» скептически. Предприятие хромало, надзор увязал в мелких текущих ремонтах выработок, путей, ствола, заведующий шахтой не видел перспективы на завтра, отсиживался в кабинете, в забои даже спускаться перестал, боясь вопросов острых на язык горняков. Десятники, начальники участков приходили в контору, грохали кулаками об стол, требовали улучшить снабжение материалами, инструментом, наладить откатку угля к стволу. С ними соглашались, торопливо отделывались обещаниями.
Такова была обстановка, когда родилась на Первом руднике замечательная инициатива снизу о пересмотре норм. Ее сразу оценила партячейка: коммунисты одобрили почин на собрании, дали перцу заведующему шахтой. А когда «Мазурка» после введения новых норм вновь по итогам месяца оказалась впереди и Изотов громко объявил у окошечка кассы, что заработал триста рублей, то признание рабочего почина стало полным.
На других участках ударники также требовали пересмотра норм; и на добычу угля, и на проходку подготовительных выработок. Изотова, хоть и был он беспартийным, пригласили выступить на горловской партконференции с рассказом о борьбе с отжившими нормами. Не приходилось еще Никифору выступать, вот и пришел за советом к Логвиненко:
— Михаил Ильич, как представлю себя на трибуне, так аж язык деревенеет. Что ж будет, когда в самом деле выйду? Может, ты выступишь. Уважь, а?
— Присваивать твои заслуги не имею права, — отказался Логвиненко. И посоветовал: — Ты представь себе, что в нарядной говоришь, товарищам своим. Понял? В зале и будут товарищи — горняки, металлурги, транспортники. Одна рабочая косточка, так что — не боись.
Это первое выступление, которого так опасался Никифор, сыграло с ним неожиданную шутку. «Вот уж правду говорят, что судьбу не обойдешь», — раздумывал Изотов после вызова в Горловский райисполком. Случилось так, что после конференции, где говорил он просто, толково, решили выдвинуть его как передовика и сознательного рабочего заведовать районным отделом коммунального хозяйства.
